Легкой походкой она удалилась в дальние покои – в комнату, которая была отведена специально для нее.
В этой просторной комнате хранились ее любимые книги; на письменном столе стояла чернильница с набором перьев, ножичек из слоновой кости; в столе-бюро хранились маленькие секреты юной девицы – письма подруг, альбом с иллюстрациями и эпиграммами от светских молодых людей; в шкатулке - нехитрые украшения, доставшиеся по наследству от матери, рано ушедшей из жизни. Это был уголок Агафьи, ее личные стены, в которых она чувствовала себя достаточно уютно. Она страшилась представить себе, что произошло, если бы Любовь не взяла сестру на содержание, а оставила бы сиротствовать у чужих людей. Страшно становилось до слез в глазах.
Агафья подошла к киоту, опустилась на колени, устремив глаза на икону Божьей Матери, и начала шептать губами благодарственную молитву во здравие своих близких и царствующего семейства. Молилась долго, горячо. Осенив себя крестным знамением, поднялась с колен. В душе воцарилось спокойствие.
Агафья придвинулась к кровати, напротив которой висело огромное зеркало в резной оправе. Она посмотрела в него. Отражение показало ей изящную девицу с тонким станом, с высокой грудью, белоснежной кожей, высоким, чистым лбом, и легкими завитками, которые выбивались из гладко зачесанных волос. Темные брови тонкой дугой очерчивали глаза, светившиеся живостью и умом. Губы алели цветом молодости. Внешность немного портил вздернутый нос со слегка широковатыми ноздрями, но этот недостаток видела в себе только Агафья, не понимая, что эта особенность ее лица придавала особое очарование внешности девушки.
Агафья подняла взгляд к часам, которые были расположены над зеркалом. Эти часы были памятью о родителях. Они были куплены за девять лет до рождения младшей дочери, и являлись семейным сокровищем. Часы из темного полированного дерева, с окошком, за которым качался маятник, отбивая ритм, отсчитывая секунды. На поверхности тонкими металлическими пластинами был сделан рисунок в виде распустившихся кувшинок. Эти часы уже отпраздновали четверть века, а сколько им предстояло еще отсчитать времени – никто и не знал. Но Агафья понимала, что куда бы ни закинула ее судьба – эти часы всегда будут с ней, будут жить в ее доме, видеть ее детей и внуков, возможно, правнуков. Она так хотела. Потому что часы были памятью о ее родителях, семейной реликвией.
В дверь тихонько постучали.
- Войдите! – звонко отозвалась на стук Агафья.
В комнату робко шагнула Лиза – горничная Любови Васильевны, присела в легком реверансе, склонив голову:
- С приездом Вас, Агафья Васильевна! – быстро, скороговоркой, поприветствовала девушка.
- Благодарствую, Лиза, - живо ответила девушка. – Давай, без церемоний. Я хочу скорее примерить новое платье, купленное для меня моей любимой сестрой. Ты только посмотри, какая прелесть! Какая тонкая работа швеи. Какой кропотливый труд – ажурная вышивка по подолу и манжетам. Глаз оторвать невозможно.
- Да, платье должно сидеть на Вас превосходно, - отозвалась Лиза. - Помогу Вам, Агафья Васильевна, переодеться к обеду.
Горничная сняла белый передник с Агафьи, уложила его на спинку массивного дубового стула. Легкими пальцами пробежала по пуговицам, застегивающими форменное платье на спине, приспустила материю с хрупких девичьих плеч. Синее платье ворохом упало к ногам, оставив Агафью в одной кружевной сорочке. В комнате было прохладно, так как за окном мела метель, швыряя хлопья снега в стекло. Снег налипал, а потом скатывался по гладкому стеклу, оседая на карнизе. Разводы тут же примерзали, причудливыми узорами разукрашивая стекло. Агафья поежилась от холода, и перешагнула через платье, лежащее синевой у ее ног.
Лиза бережно взяла новый наряд, тяжелый, с кружевами на рукавах, с высокой горловиной. Лиловый цвет хорошо должен был сочетаться с оттенком волос юной Агафьи. Горничная накинула платье на вытянутые вверх руки юной девушки, спустила вдоль тела, поправляя складки. Ловкими пальцами стала застегивать многочисленные крючочки, невидимые глазу. Накинула широкий пояс, который выгодно подчеркнул тонкую талию Агафьи. Взбила рукава. Тонкими пальцами коснулась шеи, чтобы разгладить высокий воротник. Потом обошла Агафью кругом, прищелкивая языком от восхищения. Глаза светились восторгом:
- Ах, барышня! Как вы прелестны в этом наряде. Вы будете выгодно отличаться в кругу девиц, доводись вам побывать на каком-либо празднике. Множество молодых людей разглядят в вас красавицу!
- Ах, Лиза, - покраснев, ответила Агафья, - что же ты так смущаешь меня. Что, правда, хороша? – спросила, зардевшись по-новой.
- Подождите, Агафья Васильевна. Сейчас я вам еще косу уложу в высокую прическу. Это выгодно подчеркнет изящную шею. А еще вам надо подобрать серьги, и вы будете, ну, просто неотразимы.
Лиза усадила Агафью на небольшой мягкий пуфик, встала сзади и черепаховым гребнем стала зачесывать пряди, выбившиеся из прически, потом уложила косу на голове короной и закрепила это сооружение шпильками. Подошла к бюро, взяла шкатулку и поставила ее на колени Агафье.
Девушка подняла тяжелую бронзовую ажурную крышку. Из шкатулки вынула серьги с сапфирами, приложила к маленьким ушкам.
- Посмотри, Лиза! Подходят они к цвету платья?
- Просто чудесно подходят, Агафья Васильевна. В самый раз. Сейчас вдену и закреплю застежку. А еще Любовь Васильевна купила вам туфли с ажурной пряжкой.
Лиза быстрыми шагами прошла к шкафу, достала с полки внушительную белую коробку, сняла крышку. Из шуршащей бумаги достала на свет аккуратные женские туфельки на небольшом устойчивом каблучке.
Сердце Агафьи замерло от благодарности сестре, которая умолчала об этом подарке, а только лишь обмолвилась о платье, которое так прекрасно сидело на стройной фигурке девушки.
Агаша скользнула узкой стопой в шелковом чулке в мягкость туфельки, покрутила ногой в разные стороны, любуясь своими тонкими лодыжками. Ах, как прекрасно смотрелась девичья ножка в этом произведении искусства, по-другому и не назовешь. Надела вторую туфельку. Поднялась. Сделала несколько шагов по комнате величественной походкой, а потом издала звук, похожий на легкий вскрик, от восторга. Глаза светились счастьем.
- Как удобно! Как будто в домашних мягких туфлях!
- Да, барышня! Вы своим видом сведете с ума любого! Ох, сколько кавалеров сломает копий, чтобы завоевать ваше внимание. Вы просто прелестны! – вынесла свой вердикт Лиза.
- Пойдем, скорее, Лизонька, покажемся сестре. Что она скажет? Мне так важно знать! – воскликнула Агафья.