— А все подружки Стефана остаются на материке. Он ни одну сюда не привозил.
— А как же я? — тренькнула я звеняще.
— А ты, ненаглядная, Стефану не подружка, — строго погрозил Скарамуш пальцем.
— А кто?
Но вопрос завис в воздухе, ибо Скарамуш скоренько прошмыгнул за дверь, и я осталась в одиночестве…
…которое растянулось на весь день. Каждый час этого дня приравнивался к трем. И заполнить те утроенные часы мне было нечем. Я сделала снимки океана, побродила по саду, рискнула отправиться в путешествие до ближайшего холма, покрытого заманчивой зеленью, но вспомнила про ядовитых змей и передумала.
Возможно, если бы я постаралась, то смогла бы себя занять. Однако из головы не шел разговор с Гарландом. И мне было ни до чего. Он будет ждать меня этой ночью. Ха! Этой ночью я буду спать сном праведницы, забаррикадировав дверь. На всякий случай.
И все-таки… До чего забавно. Ангел-city назначил мне рандеву в собственной постели. Мне никто не назначал свиданий в подобных местах. Я пару раз начинала истерично хихикать, вспоминая его слова. Но по мере того как день заканчивался, смеха во мне оставалось все меньше и меньше. Гарланд должен скоро вернуться… Я укрылась в своей комнате, но сидеть спокойно не смогла, переполненная бушующим хаосом, и кружила-кружила, изредка подходя к окну и глядя на небо, теряющее солнечный свет. Ближе к девяти вечера решила, что не буду баррикадироваться. Еще чего! Сегодня я смогу постоять за себя… Наверное…
Около десяти часов вечера у меня возникло чувство, что Гарланд вернулся. В замке стояла по-прежнему тишина, однако присутствие Стефана явственно ощущалось. Словно его тень бродила отдельно.
Заглянет ли он ко мне? Искристый ток пронесся по моим нервам, едва я об этом подумала.
Моя очередь…
Так решил он. Да мало ли что могут решить ангелы! Я в очередной раз возмутилась, вскипела, задохнулась от жара и побежала ополоснуть лицо прохладной водой.
Удивительное дело: часы, которые утром растягивались до бесконечности, сейчас пустились вскачь. Вж-ж-жих! И почти полночь. Ночь упала откуда-то сверху, совершенно неожиданно и бесшумно, облекла тонким лиловым бархатом и небо, и океан.
Я стояла посередине лиловеющей комнаты и, сжав руки в кулаки, сверлила глазами дверь. Я отдавала себе отчет, что сейчас ее открою и выйду. И пойду по коридору, осторожно ступая по лиловым теням, дойду до спальни ангела и…
Меня никто не мог остановить. Образумить. Повернуть вспять и запереть в комнате-темнице. Господи боже мой, зачем мне это нужно? Почему я передумала про баррикады? Почему я прокляну себя на веки вечные, если останусь сегодня в своей комнате?
Я шагнула за порог, взглянула в глубь коридора, убегающего в темень, и сделала по нему первый шаг. Шла медленно. Замирала. И оглядывалась назад. Чтобы убедиться, что меня никто остановить не посмеет. А вот и дверь. Та самая… Словно нарочно — приоткрыта, из комнаты изливается струйка бледно-золотистого света. Как будто от свечи.
А вдруг ангела там нет?
Я улыбнулась нелепой мысли. Он там, и он ждет меня.
Ангел-city находился у распахнутого окна и, заложив руки за спину, глядел на океан, отражавший бриллиантовые звезды-солитеры. Лунные блики падали на его светлые волосы, и они казались серебряными. Легкий соленый ветерок, врывающийся в открытое окно, трепал те мерцающие серебряные нити.
Я застыла, пораженная сюрреалистической картиной. Ангел в ночи… Мне даже не требовался фотоаппарата, чтобы запечатлеть серебряную сказку на пленке. Сей дивный миг — он навсегда останется со мной.
— Эта ночь — она ведь особенная? — не поворачиваясь, спросил Гарланд, ощутив мое присутствие за спиной.
— Да, — ответила я шепотом.
Любой громкий звук мог бы разбить хрупкий ночной мир, в котором живут извечные тайны.
Ангел-city обернулся, облаченный в лунный свет. Мы смотрели друг на друга. Между нами бежала узкая лунная дорожка. Луна нас не разделяла — подталкивала навстречу друг другу.
И все случилось в одно мгновение: секунда — и я уже вдыхала особенный запах Гарланда, растворяясь в его объятиях, Совсем близко стучало его сильное страстное сердце. И мое собственное начало выстукивать в том же бешеном ритме.
Мы более не сказали ни слова. И слова не требовались. Все слова останутся невысказанными до утра. А утром они прозвучат иначе, нежели этой лунной ночью.
Я отдавала себя всю во власть поцелуев и рук ангела. И он принял мой дар целиком. А взамен — позволил мне изучать его тело губами. О, как это было восхитительно! Мужская кожа, упругая, гладкая, на вкус оказалась солоноватой и горчащей одновременно. Мои губы скользили по ней, наслаждаясь каждым сантиметром терпкой плоти. Я то рисовала губами узоры, то создавала затейливые цепочки из быстрых мелких поцелуев, то обжигала горячими прикосновениями. Я добиралась губами до самого сокровенного, с легкостью подчиняя мужское тело собственным прихотям и фантазиям.