Я помню, когда впервые прикоснулся к Линии Арпада. Это была противотанковая пирамида - не еж, но тетраэдр: из камня и замшелый он стоял в ряду таких же. В ряду, что начинается от реки Теребля и прилегает к возвышенности, вдоль которой протянулась проселочная дорога, подводя ко входу на территорию базы.
В тот момент я представил, как многотонная громоздкая бронемашина сталкивается с пирамидами и буксует, не в силах их преодолеть, а солдаты близлежащего дзота открывают по ней шквальный огонь из пулеметов; летят гранаты и гремят оглушительной канонадой выстрелов артиллерийские залпы, поднимая в воздух землю, траву и камни... Тогда я осадил воображение и насладился миром вокруг.
Линия Арпада - не линия в привычном смысле: ее нельзя прочертить сплошной на карте, но состоит она из неравномерной россыпи оборонительных сооружений, объединенных в единую могучую систему дзотов, окопов, подземных бункеров и тоннелей - переходов между ними. Она получила свое название в честь великого правителя венгров, объединившего прежде разрозненные племена мадьяр под своим началом. И точно также в процессе создания линии были объединены более старые системы обороны, обновлены и укреплены.
Линия эта построена венграми во времена Второй мировой войны и протянулась через весь массив восточных гор, вдоль старой польско-чехословацкой границы, для защиты от наступающих сил Красной Армии. Последняя же не стала атаковать несокрушимые узлы обороны в лоб, но по уму, зайдя в тылы, разрушила укрепления со слабозащищенной стороны. Лишь в одном из четырех направлений Арпада, у села Ясиня, состоялось сражение, в финале которого оборона была прорвана, а линия по итогам разрушена.
Несмотря на статус развалин, множество сооружений можно без особого труда обнаружить в здешних лесах и на возвышенностях, и даже на открытой местности, причем в довольно-таки неплохом состоянии. Это не отменяет того факта, что на сегодняшний день от линии остались лишь руины, а также частично восстановленные музеи, один из которых расположен на окраинах поселка Колочавы (от нашей базы к поселку минут пятнадцать-двадцать пешего ходу); исследовать же большинство руин опасно для жизни, и особенно опасно исследовать руины военных объектов того времени.
Проходя практику в окрестностях базы, мы частенько сталкивались с останками этого рукотворного чудовища - порождения военной машины былого. Как кости древнего ископаемого торчали те из земли палеонтологическими доказательствами его существования, призраками и отголосками минувшей эпохи, подобно эху из колодца, навеки заблудившемуся среди деревьев, огражденному их кронами от разрушительного воздействия ветров и дождей. Их серые остовы встречались нам, то тут, то там, кое-где целые, почти не тронутые эрозией, но чаще - полуразрушенные и покосившиеся. Нужно обладать своеобразной душевной организацией, чтобы влюбиться в уродливые бетонные конструкции, вроде этих. Созданные для войны, в условиях войны, и во временных ограничениях, диктованных войной, они призваны были обеспечить надежную защиту интересов Венгрии, а не удовлетворить эстетические запросы будущих поколений.
Теперь здесь не повоюешь, и как ковчег без потопа, линия Арпада, а точнее ее останки - бесполезны, и это всегда жалкое зрелище: когда что-то, прежде бывшее таким могучим, хиреет и увядает, обреченное на злоключения в вечном запустении.
Мне - человеку впечатлительному - было страшновато порой приближаться к некоторым из серых гробов, как я их про себя назвал. И неважно был ли там кто-то убит однажды, или заблаговременно покинул пост до подхода сил противника, когда оборона была прорвана. Просто без видимой на то причины пугало, как пугают катакомбы и пугает вообще все старое, лишенное тепла и уюта.
Человек - не пещерное животное, и чтобы там кто не говорил в современности, нам нужен простор над головой, нужно небо, и солнце, и облака, и зелень, и красота. И даже последний затворник рано или поздно захочет прикоснуться или хотя бы взглянуть на что-то живое, пускай и в отрицании самого себя, и своего понимания жизни, и в глубинном неприятии этого чувства. Оттого и представляется мне столь чуждым и отталкивающим вечное одиночество Линии Арпада, что оно не для человека, и только нечто, души лишенное, - нечто из железа и бетона, способно стойко сносить подобную участь и продолжать существовать.
Музей близ села Колочава - не музей в привычном смысле, но скорее это большая реставрация и реконструкция части бункеров, а также их неизбежной инфраструктуры. Что с одной стороны замечательно, ведь турист может быть уверен в аутентичности экспонатов, с другой же - не следует забывать, что мы, опять-таки, говорим о военном объекте, где всего собрано по минимуму для нужд войны и удовлетворения базовых потребностей солдат.
Музей работает по предварительному заказу, что конкретно для нас - студентов - означало необходимость определится с составом групп. Как уже упоминал, меня эти гробы нешуточно пугали, и за два раза на практике в Закарпатье, я так и не решился спуститься в те тоннели, в том числе и потому, что примерно понимал, какое зрелище меня ожидает. В последствии выяснилось, что понимали далеко не все, или же не вполне понимали. Те же, что ходили, возвращались в смешанных чувствах, некоторые - до той или иной степени раздраженными, иные же были откровенно расстроены и опечалены пустой тратой денег. Наиболее сознательные, в ответ на расспросы, пожимали плечами и, дублируя мои собственные мысли на этот счет, говорили все то же, к чему ранее пришел сам, мысленно взвешивая все за и против экскурсии. Только у них положительного при подведении итогов оказалось больше, что и склонило в пользу посещения музея.
Линия Арпада - зона военных действий, а не усадьба викторианской эпохи: она неприветлива, сера и угрюма, и не создана, чтобы вас развлекать.