ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ
ПЯТАЯ КАРТИНА
Служебный кабинет фон Рехова. Обстановка та же, что и в предыдущей картине. Часов шесть вечера. На сцене фон Рехов, Ксана, Антонов.
Антонов (у него и у Ксаны натянутый и смущенный тон). Поверьте, господин комендант, мы сердечно вам благодарны.
Фон Рехов (он очень изменился. Холодно). Не за что, господин Антонов.
Антонов. Отнеслись вы к нам, истинно говорю, по-человечески. Приехали мы без разрешения, без визы. Вы нас не отправили назад, разрешили устроить сегодняшний спектакль.
Фон Рехов (перебивая). Мне очень жаль: я должен взять это разрешение назад. Мое отечество постигла катастрофа: сегодня объявлено перемирие на ужасных для нас условиях. Я понимаю: что для одних горе, то для других радость. Но все же пока это немецкий пограничный пункт и я его комендант. Я не могу допустить, чтобы сегодня здесь устраивали спектакли.
Антонов (несколько растерянно). Я понимаю... Жаль, конечно... Это для нас большой удар, господин комендант: много билетов уже продано. Придется возвращать деньги.
Фон Рехов. Мне очень жаль.
Антонов. Мы предполагали спектакль тихий, скромный. Не скрою от вас, господин комендант, деньги, полученные за билеты, нами уже прожиты. Право, не знаю, как заплатить публике...
Ксана (поспешно). Папа, это не касается господина коменданта. Мы устроимся...
Фон Рехов (не глядя на нее). Так как запрещение спектакля приносит вам материальный ущерб, то я готов предложить вам заимообразно некоторую сумму — в размере полного сбора. Вы мне ее вернете из Киева.
Ксана (так же). Нет-нет, мы вам очень благодарны, господин комендант, но мы как-нибудь устроимся.
Антонов (нерешительно). Да, мы как-нибудь устроимся.
Фон Рехов. Как вам угодно... Впрочем, я и забыл. Ведь у этого... вашего товарища по труппе при его попытке к побегу были найдены деньги. Они приобщены к делу о нем, но так как это дело, как и все дела подобного рода, теперь по приказу из Киева прекращено, то деньги могут быть возвращены.
Ксана (поспешно). Значит, дело совершенно прекращено?
Фон Рехов (не глядя на нее, Антонову). Окончательно прекращено. Я получил из Киев приказ беспрепятственно пропускать всех желающих проехать на юг. Наша оккупация Украины кончена, теперь там будут другие хозяева. Я уже два часа тому назад отдал приказ об освобождении всех из-под стражи. Как я уже вам сказал, ваши бумаги находятся в моей канцелярии, вы можете ехать хоть завтра: поезд в Киев отходит в шесть часов... Этот господин... ваш товарищ по труппе может, разумеется, ехать с вами.
Антонов. От всей души благодарим вас, господин комендант.
Фон Рехов. Я тут ни при чем. Что до денег, то они были найдены при вашем товарище и их надлежит вернуть ему.
Антонов. Это все равно, господин комендант: что ему, что нам. Я попрошу его зайти к вам за деньгами сегодня же, чтобы сегодня и вернуть деньги публике. Может он зайти часов в семь?
Фон Рехов. Ведь, кажется, эти деньги принадлежат труппе?
Антонов. Да, это деньги труппы.
Фон Рехов. Так мне сказал и он сам. В таком случае ему незачем ко мне заходить. Я верну деньги вам. Вы можете выдать за него расписку в получении денег?
Антонов. Разумеется, могу, господин комендант.
Фон Рехов. Тогда благоволите получить. (Вынимает из ящика деньги.) Три тысячи восемьдесят пять рублей... Пожалуйста, напишите расписку.
Антонов. От всей души благодарю вас, господин комендант... Разрешите присесть за ваш стол... По-русски? Я по-немецки не умею.
Фон Рехов. Да, по-русски. Вот вам листок бумаги.
Антонов пишет расписку. Фон Рехов и Ксана стоят друг против друга. Молчание.
Если вы поедете завтра, то советую сегодня заказать билеты. Вы можете в кассе сослаться на меня: я скажу начальнику станции. (С волнением.) Пять билетов? Ксана (поспешно, дрогнувшим голосом). Да, пять.
Молчание.
Я... я благодарю вас, капитан. (Хочет продолжить и не может.)
Антонов подает фон Рехову записку.
Антонов (смотрит на них). Ксаночка, я зайду в канцелярию господина коменданта за нашими бумагами. А ты пройди в наш зал, я там условился встретиться с Василием Ивановичем.