Несусветный грохот прервал размышления Хартли. С двух сторон сбегали к рингу боксеры, каждый в сопровождении своей свиты. Напряжение в зале усилилось. Крики, хлопки, голоса, скандирующие имена боксеров…
Какая-то темная волна чувственности повисла над толпой, и Хартли вдруг осознал это. Зал словно пульсировал, предвкушая удовольствие, нетерпеливо ожидая разрядки, когда двое соединятся, а потом в какой-то момент быстро и грубо прервут свою связь. Только победителем из этого партнерства всегда выходит один.
Хартли снова поднял глаза к рингу, куда ступила одной ногой — загорелой, в красной босоножке на вызывающе высоком каблуке — Сью. Почему, черт возьми, она должна непременно одеваться в красное?! Она делается похожей на кусок мяса. В Хартли бушевали эмоции — смесь ярости и вожделения. Ему хотелось громко окрикнуть Сью, спросить: чем, по ее мнению, она тут занимается?
В приступе озарения Хартли осознал: он злится потому, что жаждет большего, чем то, что Сью отдает толпе. Да, она сексуальна. Да, ей известно, как потрафить мужским желаниям. Но Хартли — единственный из этой толпы — знал: в ней было не только это, в ней было гораздо больше, много больше. И в нем кипело не одно грубое вожделение, его сердце тосковало о женщине, которую Хартли видел в магазине с погремушкой в руке, о женщине, которая мечтала о детях…
Сью наклонилась над ограждением ринга, на какой-то миг ее тело оказалось над толстым, туго натянутым канатом — она будто оседлала его…
— О-о-о! — заорал сосед Хартли, чуть не спихнув его в проход.
Хартли скрипнул зубами, решив никак не реагировать. Пусть толпа хоть взорвется, на этот раз он проявит твердость характера. Хватит с него того, что он дал маху в раздевалке. Теперь ему необходимо доказать себе, что он собран и профессионально хладнокровен.
Но даже самые благие намерения зачастую остаются только намерениями. Так произошло и с Хартли, когда он снова увидел Сью.
Перебравшись через канат, она расхаживала теперь по периметру ринга, размахивая дощечкой с номером. У Хартли зашумело в ушах. Из чего, интересно, сделано это бикини? Тонкая эластичная материя липла к ее телу как красная пластиковая упаковка. У Хартли зачесались ладони: ему вспомнилась вдруг тонкая розовая кожа и тугие рыжеватые завитки внизу живота Сью.
Хартли закрыл глаза и напомнил себе: собранность, профессиональное хладнокровие…
— Куколка, какой у тебя номер?! — заорал сидящий рядом с Хартли парень, и так двинул его в бок, что Хартли пришлось ухватиться за край сиденья, чтобы не вывалиться в проход. — Так какой у тебя номер, сладенькая?! — разорялся парень, лицо которого исходило потом.
— У нее номер «один», — резко сказал Хартли, отодвигая рукой своего соседа. — Ты что, не учился в школе?
Парень повернул голову к Хартли, его маленькие глазки тонули в пухлых щеках.
— Похоже, кто-то расплющил твою дыню, — сообщил он с мерзкой улыбкой.
Дыню? — не понял Хартли. При чем тут дыня? Он проигнорировал то, что, возможно, было оскорблением, и снова обратил свой взгляд на Сью, которая продолжала плавно расхаживать по рингу. Хартли готов был поклясться: она заметила, что он смотрит на нее, и метнула на него ответный взгляд, в котором с зеркальной точностью отражались его желания. Хотя не исключено, что это всего лишь игра воображения.
Хартли облизнул губы, припомнив ее поцелуй, от которого низ его живота налился тяжестью.
— Я сказал… — никак не мог остановиться его сосед. Теперь он снова придвинулся ближе и кричал Хартли прямо в ухо: — Я сказал — похоже, кто-то расплющил твою дыню. Ты что, не понял? Она же просто…
Рев толпы заглушил последнее слово, но Хартли знал, что сказал этот недоумок. Одной рукой он ухватил его за шиворот, а другую сжал в кулак и поднес к круглому носу. — Возьми свои слова обратно, — потребовал он сквозь зубы. — Слышишь?
— Приятель, мы же только наблюдаем за борьбой, а не участвуем в ней…
— Возьми свои слова обратно. — Хартли дрожал от ярости. Одно движение, и нос этого парня навсегда прирастет к уху. — Забери свои слова обратно, не то я буду сжимать твою дыню до тех пор, пока из нее не закапают мозги.
У парня отпала челюсть.
— Ну беру, беру… — с легким недоумением пробормотал он.
От парня разило виски и табаком, но Хартли еще добрую минуту не ослаблял хватку. Он хотел, чтобы толстяк запомнил угрозу в его глазах. И, похоже, он своего добился: по красному пухлому лицу пошли белые пятна. Хартли, вполне удовлетворенный, разжал пальцы и, будто ничего не случилось, повернулся к рингу.
Теперь ничто не мешало ему смотреть на Сью, которая казалась горящей спичкой, воспламеняющей фантазии присутствующих в этом зале мужчин. Хартли бросил быстрый взгляд на сидящих рядом, точно зная, о чем они сейчас думают, и ненавидя их за это. Но не драться же с каждым! Не хватит ни сил, ни времени.
— Что ты здесь делаешь, да еще в таком виде?! Немедленно слезай с этого чертова ринга! Немедленно!
Сначала Хартли показалось, что эти слова вылетели из его рта. Но затем он увидел парня, который, размахивая руками, носился вдоль ринга и во все горло орал на Сью.
Сью замерла, держа номер высоко над головой, и в полном ошеломлении уставилась на мечущегося внизу мужчину. Хартли заметил, как расширились ее глаза — то ли от ужаса, то ли от удивления.
— Ты сошла с ума! — бесновался парень. — Да, да, сошла с ума. Представить только — сумасшедший водитель! Джоди, ты же могла разбить «Малышку», когда гнала ее сюда!
Хартли быстро оценил ситуацию. Малый явно не в себе. Но одет очень прилично, аккуратно и по моде: легкие слаксы и рубашка с воротником апаш. Должно быть, еще один из ее чокнутых обожателей.
— Водила сумасшедший! — снова заорал парень, тыча пальцем в Сью — или как он там ее назвал, Джоди? — чтобы она уж точно знала, что он обращается к ней.
Какой мужчина будет думать о водительском мастерстве, о какой-то там «Малышке» на колесах, видя перед собой живую разгоряченную малышку на высоких каблуках и в бикини? — недоумевал Хартли. И тут его осенило. А вдруг мужчина, который так убивается по машине, — возможно, о собственной «ванден плас», — и есть Рик?
Хартли вскочил. Скорее подойти к нему, отвести в сторонку и задать несколько вопросов. Но его опередили. По обе стороны от парня уже стояли охранники. Хартли опустился на свое место и стал наблюдать.
Малый реагировал необычайно активно. Он возмущался, что-то громко объяснял, размахивая руками, и всячески выражал свое недовольство. Поднялись свист и улюлюканье. Кто-то, смеясь, запустил в него комком смятой бумаги. Один из охранников пытался успокоить парня, но тот, видимо, не пожелал угомониться. Тогда другой охранник аккуратно захватил руку дебошира и сделал какое-то движение, очевидно причинившее боль, потому что разгоряченный обожатель Сью — или Джоди — поморщился.
Парня начали подталкивать к проходу.
Когда трио проходило мимо Хартли, он услышал, как парень прокричал:
— У меня есть все основания требовать, чтобы она убралась отсюда! Эта сумасшедшая — моя невеста!
Сью обручена? Хартли не заметил на ее руке кольца. Кроме того, ему показалось, что она живет одна. Да и дружков у нее было столько, что такое понятие, как «обручение», ни разу не пришло ему в голову. Впрочем, по тому, с каким выражением она любовалась игрушками в супермаркете, можно сделать безошибочный вывод: эта женщина мечтает обзавестись домом и иметь детей
Хартли снова взглянул на Сью. Ноги вызывающе расставлены, помада на губах и лак на ногтях ярче, чем бикини. Да, женщина, перебиравшая в супермаркете детские игрушки, чертовски отличалась от той, которую Хартли сейчас видел. Как будто это были две разные женщины…
Какие-то догадки зашевелились у него в мозгу, но, не успев воплотиться в определенные мысли, тут же рассеялись. Черт. До рокового выстрела его ум был острым как бритва и Хартли вцеплялся в факты, как волк в ягненка. Но пока что его память и мыслительные способности, постепенно улучшаясь, работали, как и предсказывали врачи, еще не на сто процентов, и это выводило Хартли из себя. Но он войдет в норму. Обязательно.
Сью расхаживала теперь уже с внешней стороны ринга, но в ее походке появилась какая то нервозность. Как будто она чего-то испугалась. Неужели того сумасшедшего? Ринг-девушки привычны к тому, что порой к ним приближаются слишком близко. Значит, было что-то большее, связанное с этим парнем по имени… Рик? Хартли заметил, что Сью, покинув ринг, подошла к одному из охранников и заговорила с ним. Тот успокаивающе потрепал ее по руке. Слов Хартли не слышал, но догадывался, о чем шла речь. Она, конечно, говорила, что боится, что должна немедленно уйти. Странно, но ее смятенный жалобный вид неожиданно вызвал у Хартли раздражение. Ох уж эти обманщицы! Они не просто дурачат вас, а еще заставляют жалеть их, заботиться о них, а иногда даже и любить.