Двое, судя по всему, мужчин, в серых бесформенных плащах с капюшонами, словно монахи времен Ивана Грозного. Идущий последним держал под мышкой что-то длинное и большое, словно полено.
Изредка по силуэтам пробегала рябь, словно на экране плохо настроенного телевизора. Игорь протер глаза.
Неизвестные остановились почти напротив места, где стоял Игорь. На всякий случай тот присел, и на корточках отодвинулся подальше, чтобы белый комбинезон его не выдал.
Второй, который нес полено, аккуратно положил его на пол, присел на корточки, и чем-то защелкал.
Первый шагнул куда-то в тень, через некоторое время вернулся, таща за собой какой-то продолговатый сверток, и швырнул его перед собой.
Раздался стон, и Игорь увидел связанного человека. Приглядевшись, он с ужасом узнал в стонавшем Валеру Ходемчука, оператора реакторного отделения. Но почему он связан, и кто эти двое?
– Какие? – странным тонким голосом спросил первый у Валеры.
Тот отрицательно покачал головой. Выше виска у него была видна черная рана, из которой медленно струилась кровь.
– Это опасно… – хрипло произнес он.
Неизвестный вытянул неожиданно длинный палец в перчатке и коснулся им раны. Ходемчук застонал.
Пытка, очевидно, доставляла мучителю удовольствие. Он не спеша ковырялся в ране мужчины. Тот старался терпеть, но из-за сильной боли порой срывался на стон.
– Я жду! – пискляво напомнил палач.
– Мы по… гибнем! Нельзя трогать ру.. биль… ники – простонал Валера, пытаясь освободить скрученные проволокой за спиной руки. Похоже, что проволока была колючей – рукава куртки Ходемчука висели лоскутами, и руки были покрыты кровоточащими ранами. Каждое движение приносило пленнику невыносимые мучения.
Второй между тем закончил, и взяв бревно подмышку, легко перемахнул через перила, с трехметровой высоты вниз, к бассейну выдержки.
Валерин мучитель подошел к рубильникам, висевшим на стене, и стал поочередно переводить их в противоположное положение.
Его мешковатый силуэт и скорчившуюся фигуру Валеры озарило красным светом контрольного маячка, словно фотографов, проявляющих пленку.
Коротко звякнул звонок и сразу замолчал, потому что неизвестный, встав на цыпочки, одним движением вырвал его из стены.
– Спрашиваю последний раз! – пропищал неизвестный, обращаясь к Валере, небрежно помахивая огромным, размером с кастрюлю, звонком.
Ходемчук повернул окровавленную голову к своему палачу, и попытался плюнуть на него, но не смог.
Неизвестный приблизился к Валере и без размаха опустил звонок ему на голову. Раздался хруст и тело Валеры Ходемчука обмякло. Убийца разжал пальцы, оставляя в черепе мужчины комок металла, погруженный до половины.
Затем наклонился, взял тело за пояс и одним движением швырнул его через перила вниз, на шахматные квадратики трактов технологических каналов.
Безвольной куклой то, что недавно было опытным специалистом, надежным товарищем и просто хорошим человеком Валерой Ходемчуком, глухо ударилось о наконечники регулирующих стержней.
Игорь окаменел. Он неплохо знал Ходемчука, часто сталкивался с ним по работе, но даже представить себе не мог, что этот человек оказался настоящим героем.
А как бы вел себя Игорь, окажись он на месте Валеры? Смог бы он, не боясь смерти, плевать врагам в лицо, и выдержать такие мучения?
Валера погиб не напрасно. Теперь диверсантам ничего не остается делать, кроме как убираться восвояси – не зная комбинации рубильников, контролирующих подачу энергии на реактор в обход центрального пульта, вывести из строя реактор и сорвать эксперимент они не смогут – скорее сами взлетят на воздух.
Опытный оператор, зная все нюансы, теоретически может, конечно, «отравить» реактор либо повредить его и успеть удалиться на безопасное расстояние. Таким оператором был Валера. А сами диверсанты теперь не справятся.
Однако Игорь ошибся.
Откуда-то из глубины послышался гул.
Исполинский круг, вымощенный наконечниками стержней реактора, стал подрагивать.
Избыток пара шевелил металлические кубики, каждый из которых весил более трехсот пятидесяти килограммов, словно ребенок – настольную мозаику.
Зрелище было ужасающим, но Игорь не мог оторваться, заворожено глядя на демонстрацию этой поистине необозримой мощи человеческого гения.
Резко зазвонил телефон внутренней связи. Это центральный пульт, пытаются понять, что происходит. Неужели телекамеры, транслирующие изображение, не работают?