- Даже обычный мужчина в такой момент жалок, а что говорить о тебе. У тебя было время привыкнуть, ты думал исключительно о себе. О своих долбанных комплексах, ведь ты у нас впечатлительный, что твоя мимоза. Тебе казалось, что такая девушка тебя к тебе даже длинной палкой не прикоснется, да и зачем? Есть столько помоложе да покрасивее. Не таких стукнутых, в конце концов. Только это тебя занимало, твое огромное, ёбанное, мужское шовинистическое эго!
Ведьма сплюнула ему под ноги. Она сопела громко, астматически, с отзвуком, похожим на звук цепной пилы, впивающейся в мокрую древесину.
- Она все тебе сказала, - в конце концов, ведьма заговорила тише и мягче. – А ты не понял, не хотел понять. Даже того, что убегает она не от тебя, что не презирает твоими чувствами. Ты должен был, блин, доказать! И если бы ты не думал хером, а воспользовался тем дерьмом, что плещется у тебя меж ушами, и которые ты сам называешь мозгом, ты бы понял, что что-то не то. Что ставка в игре – жизнь. И выбирая тебя, она выбрала смерть.
- Перестань, - тихо попросил Дед.
- А это с чего же? – злобно выплюнула та. Ее фигура смазывалась и мерцала. Мороз уже не видел ее четко. – Я закончу то, что начала, не позволю, чтобы ты попросту пошел и порезал себя. Вот это, блин, было бы слишком легким. Ведь, ты же знаешь, она любила тебя, честное слово. И погибла ради тебя.
С огромным трудом Дед сфокусировал взгляд. Ему казалось, будто бы он видит графитовое сияние черных волос, свет зеленых глаз. Ядреное бедро, выглядывающее из-под юбки. И хотя прекрасно понимал, что это – не она, все равно, картинка начала вибрировать и расплываться.
Мужики под пятьдесят тоже временами плачут.
Ведьма подскочила к нему, выставив когти.
- И даже не пробуй! – бешено прошипела она. Снова она была гадкой старухой, в нос Деда ударили затхлость немытого тела, все перебивающая вонь несвежего дыхания. – И не осмеливайся глядеть, потому что снова увидишь не то, что должен!
Мороз лишь согласно кивнул.
- И размышляешь, а что же теперь? – уже тише спросила она, когда полностью стала контролировать иллюзию. – Я тебе скажу, хотя, возможно, и не следовало бы. Быть может, тебе следовало бы больше заплатить.
Ведьма поглядела на бешено светящуюся луну. Луна, на которую можно было лишь завыть, а потом побежать через лес, когда тебя охватит жажда крови. И очень скоро ты побежишь, подумала ведьма. И ведь наверняка не вернешься, хотя, возможно ты и удивишься, я тебе такого не желаю. Ведь я тоже смогла бы тебя полюбить.
- К делу, - отряхнулась старуха. – Вскоре станет светло. А нам двоим нужно еще много чего сделать. Ты ведь и так уже знаешь, что нужно сделать, это же следует из твоей натуры. Я облегчу тебе задачу, объясню, сколько могу. Тебе не нужно будет дергаться. И тогда сможешь устроить дело по-своему. Поскольку это одна из тех проблем, для решения которой достаточно схватить калаш и завопить "уррра!!!".
Ну да, в этом я хорош, пробирался Дед сквозь мутные мысли. Это что-то такое, за что я могу уцепиться изо всех сил. Чтобы, попросту, слишком рано не съехать с катушек.
Слушал он внимательно, поскольку сейчас звучали исключительно конкретные вещи. Приближалось, наконец-то, время действовать, а не размышлять об эмоциях, интерпретировать их. Боль не мешала, хотя и не позволяла оттолкнуть себя на второй план, она все так же оставалась близко. И даже помогала.
Когда ведьма закончила, начало сереть. Луна, в этот момент красноватая, словно запухшая, уже пряталась за кроны деревьев. Вскоре уже не будет на что и повыть.
У метлы, извлеченной ведьмой непонятно откуда, была длинная палка, законченная небольшой металлической плиткой отражателя ударной волны. Сверхзвуковая, машинально отметил Дед, два с половиной Маха запросто вытянет.
Прежде чем оседлать метлу, ведьма на миг заколебалась. Подошла к Морозу, положила руку на груди.
- Извини, - шепнула она, а глаза сияли кошачьим блеском. – Я знаю, ты ничего не мог сделать, это она не позволила. И я не могла, опоздала.
Неожиданно она схватила его когтистой, холодной ладонью за шею, поднялась на цыпочки, так что напряглись худые, покрытые расширенными варикозом сосудами икры. И впилась ему в губы. Дед закрыл глаза, так они стояли долго. И он совершенно не знал, только ли от нее этот вот поцелуй. Он был таким же, как те, которые запомнил. Которые вечно хотел помнить.
- Прости. – Метла уже вибрировала межу колен ведьмы. Из-под задравшейся юбки нахально выглянуло бедро, гладкое, полное, которое хотелось щупать. Ведьминский камуфляж рвался, словно истлевшие кружева. – Ладно, я полетела, а то я страшно злая…
Она стартовала вертикально, на миг неподвижно зависла на месте, словно "харриенр", стартующий с авианосца.