А таки ебнуло, только-только они успели уйти с лестничной клетки; похоже, канистр с растворителем было больше. Особо сильным взрыв не был, но остатки стекол на первом этаже посыпались с веселым звоном. Какая-то пенсионерка, гадкая бабища с таким же гадким псом на поводке распласталась на земле.
- Это какое-то наказание Божье! – завопила она. – Им бы только бомбы подкладывать!
Возле мотоцикла Матильды стоял молодой полицейский. Выглядел он так, словно бы уже успел попрощаться с жизнью. Его коллега в стоящей неподалеку патрульной машине делал вид, что его там вообще нет. И выходило это у него вовсе даже ничего.
Матильда спрятала оружие, тактично не заметила мокрого пятна на форменных брюках. Полицейский, заметив, что все еще жив, обрел голос.
- Яа… - заикаясь начал он. – Яяа только за транспортным средством присмотрел…
- Это не транспортное средство, а "харлей", - вежливо ответила девушка, пиная стартер. Ее товарищ сел сзади, ухватил ее за пояс. Глубокий рокот цилиндров заглушил приближающиеся пожарные сирены.
Худощавая барменша с острыми чертами лица, еще носящего следы имевшейся когда-то красоты, наклонила бокал. Пиво втекало по стенке, укладываясь в золотистую полосу над кружком вишневого сока на дне.
- Шесть пятьдесят.
Матильда подала ей банкноту в десять злотых, жестом отказавшись от сдачи. Барменша вставила в бокал пластиковую соломинку, не поблагодарив хотя бы улыбкой.
Девушка не была этим удивлена. Не говоря ни слова, она взяла пиво и через небольшой зал направилась к высоким столикам бод большим окном, из которого открывался замечательный вид на Новы Швят, а в украшающих стены зеркалах можно было видеть весь интерьер пивной. Еще уловила несколько взглядов, как всегда – настырных. Но у посетителей бара "Пётрушь" не было ни малейшего шанса, ну не нравились ей чиновники, страдающие начальной стадией алкоголизма на фоне непонимания у жен, равно как и местные пьянчужки.
Она перемешала пиво соломинкой, густой сок со дна окрасил напиток в светло-рубиновый цвет. Потом потянула первый глоток, глядя на оживленную улицу. Время у нее было, Дедушка вообще-то никогда не опаздывал, зато сама она любила прийти пораньше. Выпить спокойно, все обдумать.
Дедушка. Матильда всегда так о нем думала. Иногда и говорила вслух, хотя четко замечала, что удовольствия это ему не доставляет.
За стеклом мелькнула короткая прическа "соль с перцем". Через мгновение Матильда уже могла наблюдать в зеркале, как он протискивается между столиками, как проходит мимо глупо выставленной на самый центр зала морозилки, заполненой мороженым подозрительной расцветки. Самые нехорошие ассоциации пробуждало шоколадное.
На стуле уселся с трудом, ножки не были предназначены для его тела; громко засопел.
Матильда поглядела икоса. За эти годы он сильно изменился. С уже редеющими, подстриженными буквально до миллиметровой длины волосами, с серебряной щетиной, он походил, скорее, на Шона Коннери, чем на Деда Мороза… сколько же это уже лет? Ну да, всего лишь трехлетней давности.
Она отметила такой же оценивающий взгляд. Только в голубых глазах было что-то большее. С огромным трудом девушка сдержалась, чтобы не погладить широкую ладонь, лежащую сейчас на имитации мрамора.
Вместо этого она чмокнула прибывшего в щеку, очень по-дружески.
-Ты выглядишь, словно новый русский.
Дедушка внимательно присмотрелся к новехонькому "ролексу" на собственном запястье. Затем к золотому браслету, украшающему другое запястье.
- Так я и есть новый русский, - улыбнулся он. – Что в этом плохого?
Матильда сделала приличный глоток, остатки пива забулькали в соломинке.
- Ничего, - ответила она. – Вот только время на глупости теряешь.
Тот не ответил. Щелкнул пальцами, даже не отвернувшись. Барменша спешно вышла из-за стойки.
- Что вам подать?
- Виски с колой.
Матильда скривилась.
- Что, не нравится? – Дедушка усмехнулся. – А что, по-твоему, должен пить новый русский?
- Не в том дело. Вот мне она никогда не подает…
- Ну вот, сама же видишь. Ты сюда не лепишься, выглядишь как девица-подросток из хорошего дома. Пить тебе следовало бы где-то в другом месте. Здесь ты только возбуждаешь любопытство. А может и подозрения.
Он подал ей огонь – уже не старая бензиновая "зиппо", но золотой газовый "ронсон".
- И ты вовсе не права, - добавил он, видя наморщенные брови. – Времени на глупости я не теряю. Я был на рыбалке.
Матильда глубоко затянулась. А потом подавилась дымом, когда до нее дошел смысл его слов. Девушка еще кашляла, вытирая слезящиеся глаза, когда барменша поставила перед Дедушкой стакан и бутылку колы.