Борейко стряхнул воспоминания. Он мечтал о большой кружке горячего, крепкого кофе. И он надеялся, что Матильда, которая отправилась на поиски, чего-нибудь принесет.
Веки были настолько тяжелыми, словно бы были сделаны из свинца. А под веками чувствовал жжение, словно от раздражающих песчинок. Он неприязненно поглядел на полулежащего рядом капрала. Вообще-то тот сжимал свой хеклер, но все так же дремал, откинув голову назад. Из смешно полуоткрытых губ доносилось тоненькое посвистывание.
Дар Матильды, к счастью, не пригодился. Рассвет наступил быстро, как это и бывает на экваторе, без длительной серости, когда редеющий мрак размазывает формы, заманивает иллюзорными, черными силуэтами, которые кажутся нам неизвестными чудищами.
Вопреки опасениям доктора Матабы, ничего не произошло. Nunda, пожирающая людей, не появилась. Чем бы она не была, оборотнем или только лишь выдумкой, но она решила их пощадить.
- Nunda mla watu. – До Борейко дошло, что он произнес эти слова вслух. Они хорошо запали в память.
И, несмотря на то, что он не выспался, несмотря на притупленные чувства, он заметил и кое-что иное. Старый mchawi вздрогнул, да что там, чуть ли не подпрыгнул. Он должен был обладать недюжинным слухом, от капитана его отделало чуть ли не два десятка шагов. Он еще бросил быстрый взгляд украдкой и тут же вернулся к разговору с Кидонго.
Странный тип, подумал капитан. Словно сошел со страниц романов Хемингуэя или Карен Бликсен[48]. Тмелючая, естественно, розовые кроссовки "адидас".
Казалось бы, что таких, как он, быть не должно. Вся Африка, которую довелось ему увидеть, походила, скорее, на громадные трущобы, в которых, разбросанные словно изюминки в тесте, торчали анклавы богатства. Туземцы носили футболки и шорты, те, что побогаче – костюмы для тропического климата. Возле дорог торчали бигборды, а реклам были теми же самыми, как и в любом ином городе мира. Давняя Африка явно ушла, вымерла от СПИДа, вырезала сама себя в межплеменных раздорах, как только наступила эпоха эмансипации. Теперь уже не белые колонизаторы угнетали бедных черных, но сами черные, различные бывшие капралы из Иностранного Легиона, которые назначили сами себя в своем регионе генералами или вообще генералиссимусами, радостно пускали один другому кровь.
Тем временем оказалось, что под тонюсенькой позолотой дешевой западной цивилизации сохранилась та самая старая Африка. Таинственная, увлекающая и до сих пор неоткрытая. Борейко неожиданно осознал, что голос тамтамов, который, как ему казалось, он слышал ночью, не был только лишь игрой воображения, обманкой чувств, отупевших от бодрствования и монотонного, вонзающегося в уши рокота дизеля.
Кто-то стукнул его по плечу. Но еще до того, как повернуться и увидеть девушку, Борейко вынюхал крепкий, замечательный аромат кофе. Такого, свежезаваренного, не какого-то там растворимого эрзаца. Наверняка кенийский, настоящий, подумал капитан, принимая из рук Матильды дымящуюся кружку.
Ее он держал двумя руками. Ладони дрожали от усталости и, как сам должен был признать, по причине постоянного напряжения нервов. Но тепло, проникавшее в пальцы с поверхности большой кружки без ушка, великолепный запах, а потом и вкус привели к тому, что после парочки глотков Борейко почувствовал себя заново родившимся.
Борейко поглядел на девушку. Сама она выглядела не лучшим образом. Под глазами легли глубокие тени. Лицо было бледным, а на лбу жемчужно отсвечивали мелкие капельки пота. Прядка мокрых черных волос прилипла к клже.
- А ты сама кофе попила? – озабоченно спросил капитан между первым и вторым глотком.
Матильда улыбнулась, но самими только губами. Ее взгляд оставался чутким и настороженным.
- А ты как думаешь? – спросила она. – Естественно, еще до того, как принесла тебе. Но, ты знаешь, еще хочется.
Он протянул ей кружку.
- Будешь?
Она отрицательно мотнула головой.
- Самое большее, пойду и заварю еще порцию. Впрочем…
Заканчивать ей и не было нужно. Борейко прекрасно понимал, что у них не будет много времени на отдых. Нужно действовать, несмотря на фатализм, исходящий из персонала станции. Несмотря на атмосферу угрозы и страха, вздымающуюся между контейнерами и палатками, рядом с полевым госпиталем, в котором умирал последний пациент.
Борейко передернуло. Дрожь пробежала по позвоночнику. И это несмотря на шастающего неподалеку оборотня, жаждающего крови и смерти. А еще - мести.
И мести правой, осознал капитан. Это мы здесь чужаки.
- Что-нибудь происходило? – небрежно спросила Матильда. С нескрываемым любопытством она приглядывалась к стоящему неподалеку старику.
48
Карен Бликсен (дат.