Алексей вышел на песчаный пляж бухточки, отгороженной от океана осклизлыми рифами, густо поросшими бурыми космами водорослей. На песке громоздились выброшенные сюда приливом и штормом валы начинающих увядать стеблей ламинарии — морской капусты. Среди путаницы длинных, глянцевитых ажурных листьев сновали маленькие прибрежные крабы, опасливо и недружелюбно посматривая на Алексея выдвинутыми из панцирей глазами, удивительно похожими на миниатюрные перископы. Ковырнув ботинком камень, матрос увидел, как из-под камня брызнула в разные стороны целая стая морских блох.
«К большой радости этих серьезных маленьких крабов», — подумал Алексей и засмеялся. Он с интересом смотрел, как похожие на креветок-чилимов морские блохи, разворачивая подобно пружинам свои тела, прыгали, суетливо разыскивая убежище. Когда последнее крошечное животное забилось под камень, Алексей поднял голову и остолбенел: прямо к нему, легко перепрыгивая с камня на камень, шла молодая и красивая женщина. Фигуру незнакомки плотно облегало простенькое зеленое, в белую горошину, платьице с короткими рукавами. Золотистые волосы схвачены зеленой густой сеткой. Искусные тонкие дуги рисованных бровей, слегка подкрашенные маленькие губы и по-детски округлый подбородок. Женщина, не раздумывая, подошла к матросу. Увидев настороженный взгляд Алексея, откровенно рассмеялась. Лукаво посмотрела на него васильковыми глазами, сказала:
— А я вас знаю. Вы Алексей Перевозчиков. Правда?
Алексей насторожился еще больше. «Кто она? Откуда знает меня? Зачем здесь, на границе?»
— Кто вы такая? Куда идете? — строго спросил он.
Женщина рассмеялась, да так заливисто и искренне, что матрос отвернулся, пряча невольную улыбку.
— Правильно о вас говорили товарищи. Вы — бука. — Она протянула Алексею маленькую ладошку. — Давайте знакомиться. Меня зовут Зоя Александровна. Мой муж работает здесь на маяке механиком. Вот приехала к нему…
Протянутая рука так и осталась висеть в воздухе. Женщина на миг смутилась и опустила руку.
Алексей не замечал своей невежливости. «Как! Эта красивая, молодая и яркая женщина — жена Федосова, пожилого, всегда чем-то недовольного человека, о котором ходили слухи, что он — запойный пьяница и согласился служить на отдаленном маяке только потому, что здесь нигде не достанешь спиртного? Да, он же был в отпуске! Какая несуразная это штука — человеческая жизнь».
У матроса пропал вкус к прогулке. Ему мучительно захотелось еще раз посмотреть на эту женщину, только чтобы она не видела этого.
— Идемте! — приказал он, не поднимая глаз. Они направились к посту. Женщина шла впереди матроса. Алексей шагал, не спуская глаз со спины незнакомки. Он твердо решил доставить ее на пост. Ее же, казалось, забавляло это конвоирование, и она шла непринужденно и уверенно, временами оглядывалась на серьезное лицо матроса и заливисто смеялась. Тогда Алексей опускал ресницы. Так они дошли до подножья Скалистого мыса и начали подниматься. Зоя Александровна посмотрела вверх. На краю площадки стоял человек, махая рукой.
— Муж, — обернулась она к Алексею. — Такой же бука, как вы. Только вы красивый. — Не то шутя, не то всерьез сожалея, шепнула она, вздохнула и легко побежала по ступенькам вверх, крикнув матросу: — Ловите меня!
На площадке Зоя Александровна повисла на руке мужа и потащила его к дому, весело болтая. На пороге обернулась и насмешливо посмотрела на матроса. Тот стоял, не зная, что думать. Потом медленно побрел на пост. В ушах у него продолжал звенеть смех молодой женщины.
— Остолоп! Тоже бдительный выискался. Надо же было сообразить: ну кто чужой мог бы здесь разгуливать на берегу около поста с круглосуточным наблюдением, среди белого дня? Понятно, почему она смеялась. Над его глупостью.
12. НАХОДКА НИКИФОРА СЕРГУНЬКО
Прокурор Екатерининского района, младший советник юстиции Шапошников, ошибся. Впрочем, не только он. Его еще как-то извиняло незнание края — он прибыл на Дальний Восток недавно. Ошибались, к сожалению, и многие старожилы. Участок побережья, примыкающий к Скалистому мысу, вовсе не был так безлюден, как это думали.
В сорока километрах южнее Скалистого мыса, в глубокой обширной лощине, из зарослей амурского бархата и березы показался человек. Поднявшись по склону, он внимательно огляделся.
— Кажись, верно вышел, — решил Сергунько и двинулся к югу. Обогнув причудливую, с отвесными неприступными боками сопку, путник приложил руку козырьком ко лбу.