– Мне очень больно. Очень. Я не могу.
Так и застыв в этом взгляде.
– Кто-нибудь! – загорланит не своим голосом Якоб. – Пожалуйста! Хоть кто-то!
Осторожно опустив голову друга, попытавшись оттереть кровавые ладони о футболку и штаны.
“Я не могу!” – так и продолжал он, несомненно, пытаясь позвать на помощь – “Я никак не могу им помочь!”.
Всё более тщетно, гораздо ужаснее убеждаясь в реалиях войны. Пережив устрашающий урок, но вот изменившись ли?
С первой ракетой
Ноги её лихорадочно трясутся, а всё тело трепещет, со всхлипами вздрагивая от сближающихся взрывов. Допуская в разум страх, враз и с удовольствием овладевший не поддающимися контролю поступками. Закрыв голову руками, телом согнувшись в три погибели, каким-то образом забравшись под стол переговорной. Сомкнёт накрепко глаза, пережидая жутчайший по доносящимся со стороны улицы отголоскам грохота и вибрации стен, в глубине сердца неустанно наговаривая: – “Только бы не меня! Только бы не меня!”.
Пережидая полёт очередного инверсионного следа в небе, подобно мчащемуся на всех порах тепловозу, гудя, терзая воздух. Рухнут нерушимые бетонные блоки, непомерным в величину и невиданной ранее реактивной болванкой, плашмя упав в соседнюю трёхэтажку. Наступит миг мучительной тишины, замрут часы, ветер стихнет. За коим, также резко, как и замолчав, немедля сорвался безумный рык. Вереницы фрагментов стен, крупиц земли вперемешку с крохотными осколками, врывающиеся в окна. Хлынул дым, из глубин воронки поднимаясь густым смрадом, где до сих пор искрила частичка хвостового отделения.
Свежевыданная форма запачкана, красный крест на фартуке прорезан вдоль осколком, каким-то чудом не задев тела. Формальное собеседование вот-вот подходило к концу и Киран, уже приподнимавшийся из-за стола, дабы поздравить, торжественно принимая в ряды самоорганизованной гуманитарной миссии “Милосердия”, нового члена, бросил изумлённый взгляд на что-то за спиной Элизы. До этого, успев произнести слова: чести и достоинства. Готовя девушку с крупными синяками к ожидаемому обучению и практике, хмуробровый Киран, будет ужален в грудь. Повалиться на спину широко раскрыв глаза, испуская из раны розоватого цвета ручеёк. Потихоньку, подтекая им к носкам туфель спрятавшейся Элизы. В этой буре, подлетит и треснет спинкой стул, за коим она сидела. Кликнет батарея, лопнув трубой и истекая ручьями притихших звуков хлюпающей воды, знаменуя окончание.
Дверь, ведущая на улицу выбьется с плеча, отбрасывая и разгребая мелочи покрошенного интерьера, сюда ворвётся замызганный куратор гуманитарной миссии Дерби. Шипя, зажимая глубокий парез в паре сантиметров от глаза, да, как крикнет, выискивая уцелевших:
– Есть здесь кто живой? – наверное раз пять выдаёт он, осматривая пыльное помещение.
Пока не завидев дрожащей вытянутую ладонь из-под стола. Мельком поспешит помочь, приподнимая и позволив опереться себе на плечо. Всё время подбадривая еле передвигающую ноги Элизу – “Давай, давай”, не успокаивался он, пока, не вытащил на воздух. Усадил на кусок провалившейся стены, похлопывая по плечу и призывая крепиться:
– Ну! Ну что ты. Будто в первый раз.
– Я… Я… – не могла договорить Элиза.
– Руки целы, ноги целы, голова… – скоро осмотрел её Дерби. – Цела. Ты пока побудь тут.
А сам, направившись подготавливать, руководить, делая важные звонки. Стуча трубкой, дуя, связь то и дело обрывалась на полуслове, не позволяя успеть договориться в содействии транспортом и обрисовки серьёзности ситуации в целом.
Пройдёт минута, постепенно минуя нервную дрожь, замечая подрагивающие пальцы рук, постукивающие друг о дружку колени и свирепствующую вблизи разруху. Сбивающую с ног панику, плач, визг, чьё-то хныканье, неясность. Что делать, как, и кому в первую очередь оказывать помощь. Элиза моргнёт, ей причудится, будто шаркая, мимо промчится окровавленное туловище, куда-то неся левое потерянное ухо.
Груды мусора, отбитых кусков домов и заборов в разорванной земле и полотне непроходимых дорог. Вжикнув, рванёт далёкая подстанция газа, разлетаясь участками жёлтых труб, извергаясь синими языками. Округа пылает, насыщая воздух тяжёлым душком. Не знающим пощады пламени, пожирающего траву, кидаясь к деревьям, а оттуда перепрыгивая до крыш. В безумном вое далёких сирен, кое-кто коснётся носка туфель Элизы. Она испуганно одёрнется, схватиться за сердце, едва не свалившись в сторону.