Кто как: притеревшись и осев поблизости, ковыряясь в сумочке, бросая косые взгляды, или же свесив руки, перекинув верхнюю часть торса и хлопнув в ладоши представившись:
– Я Фабиан. Доброволец. Прямо, как ты. – он дружелюбно поднял брови, раздавив самую широкую, что в своей жизни только видела Элиза, улыбку. – Так и…
Явно стыдился он, раскрасневшись, как неопытный мальчишка в первом поцелуе, ещё сильнее сгорбив спину и наклонив голову. Зачёсанные назад волосы слезли с затылка на лоб, теперь, доносясь оттуда отдельными и не связанными по смыслу словами. Для него, подобное поведение не считается из ряда вон выходящим, таким образом, не делая секрета в проявленной симпатии к той или иной представительнице более прекрасного пола. Впрочем, играя красками на лице не ради этого, в стремлении познать значимость высоких слов и действий.
– Знаете. – будучи неспособным поставить прямой вопрос, прибегнул Фабиан к более мудрёному варианту. – До всего… – придав лицу грустную гримасу, выставил он ребром ладонь. – На протяжении последних двух лет, меня преследовало дурацкое ощущение не понимая. Понятное дело… – пустился он в объяснения. – Над ответом хлопочут издавна, всякий раз интерпретируя его по-своему. Так, ради каких же сакральных целей, я… мы… – охватил Фабиан воздух руками, выражая само человечество. – Существуем?
Элиза напряглась, закатила глаза, сдавив один висок кончиками пальцев.
– Идут поколения, проходя собственную жизнь, продвигаясь по заранее заготовленному конвейеру: рост, учёба, кредиты, семья, старость. А главное, что никто не откажется быть другим. Не заявит свою личность. Быть собой, чтобы не оправдываться, не стыдиться в своей непохожести на отпрыска соседей. Чужие успехи, чужие провалы. Неужели я один такой? Такой… сломанный.
– Сегодня у многих так. – сухо отпустит Элиза. – Поверь. – развернулась она лицом к Фабиану, очевидно подействовав долгим монолог. – Мечты, желания. Всё разрушено, из-за чего люди вынуждены жить сегодняшним днём. Более для них не существует будущего и нету… – с чего усмехнулась девушка. – Планов. Вся их жизнь рельса, а мы – тени, чьи отражения размазываются, пропадая за окном.
– Как раз-таки о мечтах! – оживился Фабиан. – У кого как, с этим обстоит? Только честно.
Элиза хмыкнула, мечтательно сосредоточившись на предложенной задаче. Дёрнула головой наискосок, задалась непростым вопросом, перебрасывая взгляд по сторонам. В редком случае, фантазии был дан повод для работы, изобразив пейзажи цветущих лугов. Где, она бежит вдоль пышных полей, подёргивая на ходу лепестки, чихая и смеясь от лучей, бьющих в глаза солнца. Заденет носком сандалены камешек, споткнётся, упадёт катясь кубарем и приминая в лёгком летнем платье траву. Два кручения, и она остановиться, ловко завершив это дело на спине, сверкая поджаренными веснушками.
Вздох, себе представит это она, за последние годы осязая действительное счастье… свободу. Милая девочка в платье захочет подняться, пробежаться ещё, но упадёт от налетевшего ветра. Тучи сомкнуться, сменив день на ночь, а в небо ударят прожектора. Пищит сирена, дунув, рядом с ногами вонзиться бронзово-смуглый реактивный снаряд. Вспышка, всплеск, поднимается оранжево-красный грибок, сдирающий кожу и выжигающий изнутри. Вокруг развалины, плачь, слёзы и дикое горе.
“Нет” – подумает про себя Элиза раскрыв глаза. Ей нечего ответить.
“А вот я!” – подаст голос Аэстри.
На месте подпрыгнет, в один подъём переместившись поближе, упираясь плечом в Элизу. Вздымается пышная грудь, сверкает тонкая белая шейка идеально подходящая, под рыжеволосое каре – “необъяснимо”, что с её-то выдающимися данными, могло привести сюда и по какой причине.
Как оказалось, Элизе не обязательно подбирать слова, открывать рот, выдавливая фразочки и как бы улыбаясь. Аэстри сама, в силу располагаемых знаний, нередко противоречащих друг дружке, как выяснилось фактов из жизни, предпринялась к долгому перечислению пока не до конца ясных – то ли достоинств, то ли недостатков: Весёлая; Игривая; Капризная; В меру глупая и в тоже время умная; Со сложным характером; Сдержанная; Местами балованная; Любящая громкие компании; Неоднократно предпочитая наслаждаться тишиной.
В озвученном всякий раз списке, когда Аэстри собиралась с силами, постукивая палец о палец прежде, чем знакомиться с очередной компанией, неожиданно для других извергаясь откровенной речью:
– Глупость. – удивила она Элизу. – Кроме как, заглушения звуков внешнего мира и отдаления от реальности, забывая всю разруху, вряд ли я что более требую от жизни. – Аэстри стукнула себя по коленям, будто это она во всём виновата. – Утраты, невзгоды, деструктизм. – с умным видом, затараторила она. – Убить грядущее, испортить идеалы, снизить шансы. Я просто мечтала стать писателем.