Дознаватель разочаруется, признает недейственность подготовленных методов, недовольно перешагивая порог камеры. Ибо после подробного отчёта о провале, ему следует выслушать негативный отзыв утраченного доверия. Признать личную вину, смириться с вероятной участью исчезнуть или понизиться до ранга ненавистных “заблудших”. Но… всё это в будущем, а пока гаснет свет, решётчатая дверь камеры вот-вот захлопнется, уловив Элизой, его последние слова: – “Вы не оставили мне выбора”.
Реальность окутает мрак, утекут часы, перенося Элизу в широкое пространство заднего двора здания “Службы Благонадёжности”. Стоя посреди двойной шеренги смертников, что встречают прекрасный, насыщающий цветом кроны деревьев издалека рассвет. Здесь и Фабиан и вытирающая слёзы Аэстри, помимо прочих двадцати четырёх человек. Все осуждены, все попали под горячую руку, переживающего последние месяцы правления кровавого режима. Погибнут, станут известными мучениками, благодаря жертве коих, наступит новая эра.
– Заряжай! – скомандует офицер расстрельной команды.
Задвигаются скользящие затворы винтовок, в ответ, со стороны смертников достигая словами: – “Убийцы! Ироды!”. Слабые из них начнут молить о пощаде, рвать на себе одежду, унижаясь всем видом.
– Целься! – последует следующая команда офицера.
Винтовки вскочат, уставятся на осуждённых, удерживая палец на спусковом крючке и ожидая финала.
“Вот и всё”. – пронесётся в мыслях Элизы, в тот же миг широко раскрыв глаза. Созрев полным, не до конца ранее дописанным и не додуманным текстом. Речью, что она, наверное, желала произнести с самого рождения и только для этого и живя.
Оглянется вокруг, шагнёт вперёд, вот заново, в который раз, покидая строй. Ошарашит расстрельную команду, а среди них и офицера, что позабудет слова, встав грудью напротив дул одной из винтовок, во весь голос говоря:
– Я даю торжественную клятву, не щадить своих сил! В случае необходимости, пожертвовать собой, встав на защиту прав каждого. – можно представить призывая, она время от времени будет осматриваться, ловя взгляды. – Отстаивать сами принципы жизни и братства.
“Отстаивать!”, “Жизнь!” – в поддержку ей, выкрикивают приговорённые к смерти узники.
– От верхушки морозных гор и до тёмных глубин неизведанных океанов, вступая в вечную борьбу.
Откровенно и без зла просияет своим убийцам улыбкой, заканчивая речь:
– Ровно столько. – двинутся её губы. – Сколько я смогу…
– Огонь! – прозвучит обрывающая жизнь команда.
Мелькнёт вспышка, Элизу наклонит назад, резко показывая настигнувшее взор небо. В последний в своей жизни раз произнеся:
– … жить.
Эпилог
Завершением, обвалятся удерживающие границы кирпичи. Выступая вытянутой рукою, что пробивает груды, нащупывая дневной греющий лопнувшую кожу свет. Сутулым, покажется вылезшее из-под обломков тело мальчишки, оглядывавшего гигантское, нависшее над сгоревшими контурами некогда города, корыто дирижабля-авианосца. Поставит спину ровно, развернётся по направлению перешагивающего шестнадцатью парами ног профили домов, ходячему многобашенному танку.
Попадёт под свет уловивших выжившего прожекторов, выполнит шаг на встречу, сжав кулаки и со всей мочи закричав истошным голосом, отразившись душах миллионов. Пережив хаос, опасность, стремясь выжить, выявляя в человечестве всё самое худшее и лучшее.
Никогда не желая того, став тем самым проводником, избирая путь на основании прогресса, замедляясь им в трудные времена или ускоряясь в благоприятных. Избавляясь от разногласий, по началу и нехотя пожимая в соглашениях руки, в итоге закопав войну. Посадив поверху свежего холма плодовые деревья, с созреванием коих привнося и новую эпоху.
Кто знает, вне зависимости от возможных параллелей развития предстоящего, случись непоправимым, сумеют ли они это сделать ещё раз?