В их планах, не прослеживалось какого-то бы ни было отчётливого порядка действий. Пустое шатание, разговоры о том, о сём. Когда же дойдут – подбежать, удивиться размахом, после попытаться преодолеть.
– Ну что. – начав шёпотом, просунул нос в дверную щель Вит. – Железно, а?
Он живо огляделся, лишний раз убедившись, что тыл крепко прикрыт, и никто не сможет подслушать:
– Все дали слово. Остался только ты один. Если не струсил, то идём прямо сейчас.
В настоящее время будучи уже бывшим одноклассником Якоба, Вит являлся единственным из всей компанейской четвёрки, кто, собственно, и инициировал рисковый поход. Его семья даже по нынешним меркам всеобщего недостатка-дефицита и царящей депрессии жила обеспеченно. Со дня на день, полагаясь на связи отца в бывшем могущественном государственном аппарате, переехать куда подальше, в тыл. И пока у Вита допустима такая возможность – играя на запретах, вседозволенности занятых взрослых и любопытстве. Посмотреть всего одним глазком, один раз, что в той же мере не давало покоя и Якобу.
Пока длилась текущая беседа, а точнее тривиальное подтверждение слов, за углом лестничной клетки, окончания ожидали ещё два приятеля Якоба: Кей – сын местного чиновника, чья улыбчивая фотография с лопатой выше роста молодого человека, светилась в каждом первом выпуске, зазывая население города на “праздник уборки”. Возможного в будущем представителя городской власти, учась, как следует заделывать дыры в асфальте, разукрашивая их разноцветными мелками в виде лепестков цветков. А бытовые проблемы населения касательно обогрева домов, подачи электроэнергии чаще, чем два раза в день – концертами;
Теми – не отличающийся от большинства горожан среднестатистическим социальным положением и худоватым телосложением, по сути, не мог похвастаться ничем. Он часто вспоминал своего двоюродного брата, что ещё со времён первых боестолкновений отправился воевать добровольцем, но так до сих пор и не дав о себе весточку. То ли жив, то ли давным-давно погиб. Кто может знать, когда суды отказывают в прошении признать умершим, а комиссариат в сведениях. Бахвалясь его мужеством и заверяя, что с честью продолжит данное дело.
Кей внеочередной раз вздохнёт, заткнёт указательным пальцем доставляющее неудобства от давно прошедшей простуды ухо, вслед за этим опёршись ладонями рук о стену подъезда. Он ни в коем случае, не желал ненароком запачкать купленную новёхонькую, модную лёгкую куртку, со сверкающим лейблом в виде трезубца, опущенного вниз, подёргивая верхушку продольной молнии. В это время, Теми вовсю продолжал усердно пинать воздух, перетаптываясь с ноги на ногу, выдавая собственную нервозность, пока к нему не обратился Кей:
– До сих пор никаких вестей? Люди… они говорят, что всё обстоит крайне напряжённо.
– Нет. Ничего. Точнее есть… Вот так, посреди рабочего дня к моей маме в магазин заходит один в форме, а потом сугубо ей в руки передаёт крохотный конверт.
– И что же здесь такого?
– Он его зачитывает: “С прискорбием сообщаю, что ваш сын погиб. Приказом командования ему посмертно присуждена медаль за мужество.” Внутри цветные фотографии, часы, накарябанное дрожащей рукой письмо… медаль. И это всё, что остаётся от человека? Горстка воспоминаний, с перекатывающейся из стороны в сторону железкой?
Якоб качнёт головой, прикусит нижнюю губу, а после испустив воздух сказанув – “Угу”. Для Вита, это более чем достаточно, ибо теперь пути назад нет. Нечаянно из гостиной комнаты заиграет телеприёмник. Якоб зараз распознает грозную мелодию призывной рекламы и в настоящий момент до конца отворив дверь, махнёт рукой, приглашая компанию во внутрь. Все вчетвером завалятся на диван, раскрыв рты поглощая информацию с иллюстраций.
Стукнули барабаны, задули трубы, в примеси различных духовых инструментов, смешиваясь с военным маршем, из экрана на них решительно смотрел человек в толстой непромокаемой униформе с натыканными бронепластинами. Сжимая в руках ручной пулемёт с двойным дулом и барабанным магазином позади рукоятки, сквозь толстые линзы каски-респиратора, на зрителей устремлены два карих нарисованных глаза. Пока идёт музыка, над демонстрируемым пулемётом, возникает жирный красный шрифт с исключительно заглавными громадными буквами на полутёмном фоне: