– Помогаешь мне. Почему ты помогаешь мне? Я не понимаю. Что ты будешь иметь с этого? – Я задала вопрос. Я чувствовала себя подавленной его добротой, полностью разрушенная всеми этими эмоциями.
– Я не буду с этого иметь ни одной чертовой выгоды. Разве все должно быть по определенным условиям? – спросил он. Он казался расстроенным из-за моего вопроса, но я все еще настаивала на своем.
– По моему опыту, да, Ковбой. Ничто в этой жизни не бесплатно, так в чем дело? – Я наклонилась и потянула глоток моего коктейля. И, о боги, это, наверное, лучшее, что я когда-либо пробовала в своей жизни.
Я не смогла скрыть эйфорию, которая прошлась по моему лицу, и мой ковбой не смог остановить хихиканье, которое вырвалось у него, глядя на мою реакцию.
В конце концов, он перестал смеяться. Его лицо стало серьезным, и он откинулся назад на диванчик и вздохнул. – Когда я был ребенком, у нас был ужасный пожар в доме. Мы почти лишились всех наших пожитков. Нам некуда было идти. Многие люди помогали нам, Персик. И без этих людей я не знаю, что бы делала моя семья. Поэтому, зависая с тобой сегодня вечером, мне не тяжело, а весело это делать. Таким способом я выплачиваю долг, помогая кому-то, как когда-то люди помогли моей семье.
– Прости, – сказала я, глядя на мою пустую тарелку. И сожалею, потому что никогда никто за миллион лет не был так добр ко мне, и он не заслуживал ничего плохого. Он был одним из самых забавных, самых милых, самых щедрых людей, которых я когда-либо встречала в своей жизни, и я знала, что никогда не забуду нашу ночь вместе. Никогда.
И за одну ночь я открылась ему больше, чем кому-либо в жизни. Мой ковбой был особенным.
Он наклонился ко мне, поднимая пальцем мой подбородок. – Эй, Персик. Это было давным-давно, и есть вещи и похуже, да? – спросил он с добрым лицом.
Он был прав. Были определенно вещи и похуже. Я знала это как никто другой, что такое похуже.
Четвертаки, выпавшие на крыльцо с моей ладони, вытащили меня из воспоминаний и вернули к настоящему. Я наклонилась, чтобы подобрать их. И снова столкнулась с Коулом. Он казался взбешенным.
– Я слышала вас с Мисс Джейн, – сказала я, переводя снова взгляд на крыльцо. – Ты хотел их и…
– И что, Эверли? Ты думала, что стопка гребаных четвертаков должна убедить меня, что ты не воровка и не лживая стерва? – обвинил он меня.
Я вздрогнула, отводя взгляд от него.
Он наклонился ко мне ближе, чтобы запугать меня своим ростом и размером. – Я знаю, что ты сегодня была у меня дома. Лео сказал, что видел тебя здесь. Ты пыталась украсть что-то у меня? – Он насмешливо улыбнулся. – Ну, удачи тебе! Потому что, знаешь что, Эверли? – Он махнул рукой по воздуху возле себя. – Здесь ничего не осталось! Ни хрена! – Слюна вылетела из его рта.
Боже, мое сердце разбилось. Мой ковбой был так одинок, и он кричал на меня, потому что я видела это. Я видела его одиночество, его печаль, как будто он однажды увидел мое – и возненавидел это.
– У меня нет никого. И ничего, Персик! – Он подошел ближе и закричал мне в лицо.
И это имя. Персик. На протяжении стольких лет я хотела услышать это имя. Только сейчас отвращение и ненависть просачивались из него. Оно кинжалом пронзило мое сердце. Больно. Очень больно.
Мое тело дернулось, заставив меня отступить, только мой ковбойский сапог обнаружил воздух вместо крыльца. Мое тело потянуло меня назад и почти заставило меня свалиться по ступенькам вниз. Испуганный крик в моей груди почти вырвался наружу. Но, вместо этого, сильная рука обхватила меня за талию и притянула к твердой груди.
Наше дыхание было быстрым и непрерывным, может, из-за спора или оттого, что я чуть не снесла головой переднюю часть крыльца. Коул обернул свою другую руку вокруг моей талии. Я прижалась ближе к его груди, а он прислонился своим лбом к моему.
Секунды превратились в минуты, когда мы спокойно держали друг друга. В конце концов, я больше не смогла вынести тишины.
– Я больше не та девушка, Коул. Я знаю, ты не хочешь в это верить. Но это больше не я, – сказала я, и моя голова стала снова кружиться от непосредственной близости этого большого мужчины, его огромного тела вокруг меня, заставляющего чувствовать себя карликом. Его дыхание, пахнущее виски, смешалось с моим, и мой рот захотел попробовать его на вкус.
Он сильно вздохнул. – Тогда кто ты, Эверли Вудс?