– Ну, же, милая. Открой свои глаза, – я услышала чей-то голос надо мной. – Открой свои глаза, Эв. Давай. Проснись.
Я не знала, кто такая Эв, но хотела, чтобы она проснулась, мать твою, а я снова могла заснуть.
– Открой глаза, Эв, – умоляя, Коул прижал свои губы к моему уху.
Его отчаянная мольба пробудила меня ото сна. Мои глаза открылись, но я снова их закрыла. Из-за солнечного света я почувствовала, что моя голова сейчас взорвется. Застонав, попыталась сесть, осознавая, что я лежу в саду. Иисус. Я, должно быть, отключилась.
– Сиди неподвижно, крошка. Я держу тебя.
Коул поддерживал меня.
Я снова открыла свои глаза, лицо Коула блокировало резкие лучи солнца.
– Мой Ковбой, – прошептала я, поднимая свою руку, чтобы погладить его щетину на подбородке. И я осознала все в этот момент. Боже, я поняла. Я на земле. А симпатичное лицо Коула напротив моего. Солнце светило позади его головы наподобие нимба. Его карие глаза были полны любви и заботы.
Коул Бриггс украл часть моего сердца, когда мне было шестнадцать, и за последние пару недель каким-то образом он сумел перечеркнуть все остальное. Потому что даже в худшем случае, Коул был лучшим. Я не могла спрятать остаток своего сердца, даже если бы хотела.
Я представляла, как он переносил мое сердце в своих больших грубых руках таким же способом, как я бережно носила фото моей мамы в заднем кармане. Он справлялся с этим так же аккуратно, как он срывал персики с этих красивых деревьев.
Одна одинокая слеза покатилась по моей щеке. И я чувствовала себя подавленной самым удивительным образом.
Люди столпились вокруг, и я увидела Коди и Лео среди всех лиц.
– Отойдите назад, – потребовал Коул. Он крепко обнял меня и поднял на руки с земли. Он поцеловал верхушку моей головы. – Вот же ж, блин, ты горишь. Здесь слишком жарко для тебя. – Он снова поцеловал мою голову. – Ты достаточно пила воды? – спросил он, его карие глаза выражали беспокойство.
Я помотала головой. – Я пила немного, но я не принесла с собой воды, поэтому не хотела выпить всю твою. Тебе она больше нужна. Ты ведь больше меня. – Мое горло болело так же, как и мое сердце.
Он был в ярости. Посадив меня на колени и приблизив кулер с водой к моим ногам, сказал: – Пей. Сейчас же, – он потребовал, чтобы мы вернулись назад в дом, а потом не проронил ни слова. Он выглядел совершенно убийственным, и если бы я не думала, что это так сексуально, а мое сердце не было бы переполнено эмоциями, я бы немного испугалась.
Я выпила холодной воды, чувствуя прохладу в своем животе, и вздохнула.
Я слышала его. Он назвал меня Эв. Я улыбалась этому прозвищу, ведь была рада быть кем-то другим, нежели Эверли. Еще одна слеза скатилась по моей щеке.
Он резко остановился перед большим домом и быстро потащил нас внутрь. Мы сели на диван. Все еще у него на руках, я положила голову ему на грудь и закрыла глаза, а прохлада от кондиционера была просто даром с небес.
Он посмотрел на мою улыбку на лице и засмеялся. – Христос Всемогущий. Почему, черт побери, ты улыбаешься прямо сейчас? – спросил он разгневанно.
Я открыла свой рот, чтобы ответить.
– Не обращай внимания. О чем ты думала? У тебя есть вода! Это же чертова летняя жара. – Он крепче обнял меня, и уперся своим подбородком в мою голову. – Это было глупо. Ты глупая, глупая, заботливая девчонка. Я мог бы вернуться сюда за водой. – Он снова оставил миллион поцелуев на моей голове и обнял меня так сильно, что я не могла дышать.
– Ты напугала меня, – прошептал он так, что я едва его слышала. – Пообещай, что ты больше никогда такого не сделаешь, – он гладил меня по голове. Его теплое дыхание было в моих волосах, а его запах окутывал меня. – Пообещай мне, Эв.
Я хотела быть сумасшедшей, чтобы он называл меня глупой, но не могла. Его крепкие объятия и забота, и то, как он шептал имя Эв, не позволили мне.
Я снова улыбнулась. – Я обещаю.
Глава 13
Коул
Я сидел на диване, а Эв спала у меня на коленях. Я провел своей мозолистой рукой по ее длинным и шелковистым каштановым волосам, и хвала небесам, она спала, поэтому я мог спокойно наблюдать за ней.
Прижав ее к себе, я не мог не прикоснуться снова губами к ее голове. Я хотел отшлепать ее маленькую задницу так же сильно, как и поцеловать. Глядя на ее спящее лицо, я пытался понять, была ли эта самоотверженная женщина моей воровкой из поезда. Не может быть! Но она пожертвовала ради меня своим здоровьем. Увидев, как она упала в обморок, я не знаю, как тут же очутился возле нее. Я помню, что вот я стою на верхушке лестницы, а через мгновение уже сжимаю ее в своих объятиях. И молюсь. Я молился, чтобы с ней не случилось ничего плохого в тот момент.