- А мы слышали, что триумфальное возвращение в родные пенаты омрачила ревизия доставшихся вам владений? - нахмурив брови, строго спрашивала Летта - репортер, остановившись напротив зеркала. - Злые языки говорят, что во время оной ревизии юная хозяйка ругалась не по-детски, грозя повесить на заборе каждого второго, предварительно обмазав дегтем и вываляв в перьях, - и девушка обличительно выставила вперед палец.
- А что делать? Здешний народ совершенно отбился от рук, - вздыхала Летта тонким и плаксивым голосом, закатывая глаза и заламывая руки. - Пролетариат в составе двенадцати человек, собаки и худой желтой кошки внимал мне с огромным интересом и злорадствовал, глядя на препирательства между новой властью в моем лице и приросшим к теплому месту управляющим.
- Мадмуазель, вы говорите о гражданине Араме?
- Да, именно об этом коварном расхитителе социалистической собственности! Так вот, пока бедная, голодная графиня пыталась понять, чем же ей предстоит владеть и стоит ли это владение того, чтобы ради него напрягаться, народ наслаждался бесплатным концертом. Кто-то лузгал семечки, кто-то бурно жестикулировал, строя всевозможные предположения, а кто-то просто лениво грелся на солнышке, смотря на шоу. Графиня была в отчаянии, она подняла ввысь свои чистые невинные очи и закричала: "Всех уволю!" И от вопля ее разверзлись небеса, и ступил на землю посланник, и встал за плечом несгибаемой и решительной девушки темным ангелом мщения белобрысый колдун. Мистер Икс отбросил капюшон, обвел всех тяжелым взглядом прозрачных глаз и так тихо-тихо спросил:
- Госпожа, вы ведь помните, что обещали мне троих для опытов? - шипящим голосом произнесла Летта, подражая колдуну и делая зверское выражение лица.
- Ох, как вы коварны, сеньорита! - патетически воскликнула Летта-репортер.
- Да вы что! Я сама невинность и доброта, просто в тот самый момент моя светлость как раз пыталась выяснить у местного завхоза, сколько всего у него числится работников, и какое жалование они получают. Поэтому я злорадно повернулась к господину Араму и ткнула пальцем в круглый живот. Но если вам скажут, что я при этом скалила зубы, не верьте! Врут! Я мило улыбалась! - и она похлопала ресницами, мило оскалившись своему отражению.
- И как? - басовито поинтересовалась репортер, помахивая листами с планом как веером.
- Этого первого! Воскликнула радостно я. Можешь пустить вора на декокты. Второй пойдет кухарка, если мне немедленно не подадут нормальный обед! - Летта уперла руки в бока и притопнула ножкой, обутой в короткие сапожки.
- И что, подействовало? - тут же округлила она глаза, изображая репортера.
- Ах, - Летта развернулась к зеркалу боком и прижала к груди ладошки, - народ со двора ветром сдуло. Первой, задрав юбки, неслась повариха Марта, причитая на весь двор, что у нее "небося мясо поспело да пироги с капустой в печи перестояли, а хозяйка такая худенькая, такая худенькая", - зажав нос пальцами, гнусавым голосом передразнила она местную кухарку.
Летта звонко рассмеялась, падая на пыльное кресло.
- Надеюсь, мое интервью выйдет на первых полосах всех столичных газет, - пробормотала она себе под нос и задумалась.
Смех смехом, а дела в замке велись отвратительно. Да и не удивительно, когда хозяина нет, а хозяйке все равно. Герж пытался, как мог, поддерживать порядок. Он показался Летте честным, прямолинейным человеком, не блещущим умом. Такой не предаст, но и помощи от него много не получишь. Майор встретил девушку настороженно, но когда она улыбнулась и назвала его дядюшкой, растаял и признал за хозяйку. Как показалось Летте, с огромным облегчением.
- Малышка Ви, как же я рад, что ты жива! - майор незаметно смахнул слезу, но обниматься не полез, чем весьма порадовал девушку.
Но самое большое потрясение ждало Летту от встречи с "матерью". Девушка тяжело вздохнула, вспоминая свой первый день в замке Луань...
...Герж провел девушку по длинному пыльному и мрачному коридору, открыл угловую комнату ключом, что висел у него на поясе, и вошел первым.
- Барбара, твоя дочь вернулась из путешествия. Ты помнишь малышку Ви?
- Ви? Моя маленькая девочка? - едва слышный хриплый голос полоснул по сердцу, словно когти хищника.
Летта сделала шаг вперед и отшатнулась, зажимая нос. Как Герж может там находиться? Или у него насморк? Смрад стоял невыносимый. Рина, которая не отходила от графини ни на шаг, зажала рот и побледнела. Только колдун, прикрыв лицо полой плаща, решительно вошел в спальню, вскоре послышался звук открываемого окна, и в коридор потянуло сквозняком. Летта подождала, пока немного проветрится, и только после этого переступила порог то ли спальни, то ли камеры графини Барбары. Большая, загроможденная мебелью, очень грязная комната. Похоже, что в ней не убирались несколько лет. Переполненное ведро с нечистотами, грязные тарелки с остатками заплесневелой еды, кружки, пустые бутылки, обрывки бумаги. Посреди всего этого безобразия стояла кровать со скомканным ужасно грязным бельем, а на этой кровати, прижав к груди худые руки, сидела всклокоченная маленькая женщина с совершенно безумным взглядом огромных серых глаз.