– Проходите, пожалуйста, у вас четвёртое место.
Не задерживаясь в тамбуре, Кир вошёл в светлый, выполненный в кремовых тонах, купейный вагон. Ему захотелось немного постоять у большого окна в проходе, прежде чем идти в своё купе и начинать знакомство с его обитателями. Пристроившись недалеко от своей будущей берлоги, Кир вспомнил лицо Марка, рассуждавшего о неизменности выбранного маршрута и о ключевом значении принятого решения.
“Наверное, он был прав”, – с печальной улыбкой подумал Кир, наблюдая за тем, как пейзаж за окном, вначале едва заметно, а затем всё быстрее и быстрее уплывал назад.
– Вам туда, – неожиданно прозвучал голос надвигавшегося сзади проводника. И он кивком указал обернувшемуся Киру дверь в нужное купе.
– Спасибо, я знаю, – отвлечённо ответил Кир, пропуская проводника вперёд по коридору.
Когда он вновь вернулся к созерцанию пейзажей, то обнаружил: поезд набрал настолько большую скорость, что теперь глаза различали за окном лишь зелёную полосу какой-то растительности – никаких деталей и подробностей разглядеть не удавалось – и голубую полоску неба над ней.
“С такой скоростью путешествие обещает быть недолгим”, – с облегчением подумал Кир и, потеряв возможность любоваться природой, принялся изучать заинтересовавшие его приспособления, расположенные подле окна. Они были выкрашены в ярко-красный цвет и, исходя из прикреплённой чуть ниже инструкции, являлись стоп-краном и аварийным молотком. И если обстоятельства для использования рычага экстренной остановки Кир ещё мог себе представить, то кому и в связи с чем может понадобиться разбивать окна, он понять не мог.
«Ну, допустим, расколешь ты стекло», – размышлял Кир, – «вылезешь наружу, а дальше что? Идти-то некуда. Тут же кругом одни поля и леса, до ближайшей станции при всём желании пешком не добраться, да и попробуй сориентируйся в совсем незнакомой местности – это тебе не кассы в здании вокзала искать.
И какой тогда смысл выбираться из вагона, уйти от которого ты не можешь? Проще остаться в нём и ожидать указаний проводников, они-то побольше нашего знают. Хотя в пути разное случается…»
Размышления прервало невольно замеченное обстоятельство: скорость состава начала резко снижаться, так что взгляд Кира вместо размытых, быстро текущих цветных полос за окном упёрся во вполне чёткий строй сосновых стволов. Они были настолько ровны и так симметрично рассажены вдоль железнодорожных путей, что казалось, будто пейзаж из нескольких сосен не меняется вовсе, точно по ту сторону вагона перед тобой медленно прикручивают один и тот же слайд с видом на первые несколько деревьев, стоящих в авангарде надвигающегося соснового бора.
Кир решил, что такое в порядке вещей и вскоре локомотив наберёт прежнюю скорость; ведь продолжительное торможение в самом начале пути казалось ему не то что неоправданным, а попросту нелепым. Но поезд, не считаясь с его мнением, продолжал еле волочиться по рельсам и явно не был намерен возвращать былые обороты.
Наконец, причина столь странного замедления обрушилась на пассажиров из всех динамиков состава:
«Уважаемые пассажиры, в связи с аварией, произошедшей на маршруте «Узловая-3 – Университетская-1», наш поезд вынужден снизить скорость вплоть до полной остановки, пока рабочие не удалят сошедший с рельсов состав и не восстановят аварийный участок железной дороги. Прибытие до пункта назначения откладывается на неопределённый срок, просим всех пассажиров не беспокоиться и оставаться на своих местах, мы будет держать вас в курсе событий. Компания “Линия жизни” приносит извинения за доставленные неудобства.»
Судьба Марка и большинства из пассажиров впереди идущего поезда не вызывала у Кира сомнений. Если их состав сошел с рельсов на такой скорости, то о выживших не могло идти и речи.
Ехать дальше Киру было некуда и незачем.
Он оглядел вагон – двери во все купе были наглухо закрыты. Пассажиры, как их и просили, не беспокоились и оставались на своих местах. Проводников тоже не было видно. Ничего не останавливало Кира, и он потянул красный ручку стоп-крана. Едва катившийся вагон полностью прекратил своё движение, остановившись прямо напротив сочно-зелёного луга. Теперь Кир точно знал, что ему нужно делать.
Он снял аварийный молоток и несколькими ударами надколол стекло. Затем неспешно очистил раму и, напоследок окинув взглядом казавшийся безжизненным вагон, аккуратно вылез из этого склепа.
Луг вовсю шумел, то и дело увлекаемый лёгким ветерком. Кир несколько мгновений послушал эти причудливые звуки неведомой ему доселе жизни и медленно побрёл ей навстречу. Он почувствовал невероятную лёгкость, граничившую с полной опустошённостью, словно с каждым шагом часть его проблем и сомнений уходила в прогретую солнечными лучами землю.