Кошка не шевелилась.
- А ты тут лежишь и сдыхаешь, - продолжил Дарс.
Кошка открыла зеленые глаза и вдруг принялась слабо-слабо мять передними лапами стол, хрипло подмурлыкивая.
- Обалдеть, - хмуро закончил наемник, прислушиваясь к нарастающему шуму в голове и протягивая руку к стоящей с вечера на столе бутыли.
Велеск стоял на самой границе земли Цихес. Там, сразу за покрытой сухой травой степью, начиналась чужая земля, где жили свирепые люди, корхе, чьи лица украшали шрамы, а сердце не ведало жалости. Но великие воины земли Цихес и ее мудрый правитель, умели говорить с теми людьми, поэтому корхе никогда не трогали ни Велеск, ни другие приграничные селения. По-крайней мере, так рассказывала Дарсу мама, вечерами, укладывая его спать. Маленький Дарс прижимал к сердцу деревянный, вырезанный отцом меч, и, засыпая, мечтал о том, как он станет одним из великих воинов. Будет защищать родителей, сестру, брата, и всех-всех, кого знает. Во сне Дарс слышал стук копыт, мчался во главе отряда с деревянными мечами и, останавливаясь у края степи, грозил размытым фигурам корхе, которые, пораженные его силой и величием, обращались прочь, в бегство. Однажды стук копыт продолжился уже после того, как Дарс проснулся. Было жарко, кричала на улице мать, и за распахнутой дверью был огонь. Дарс вскочил с лавки, заметался спросонья и, споткнувшись, упал. Спрыгнувшая с печки сестра сориентировалась быстрее: схватила Дарса за руку и бросила вниз, в погреб, успев захлопнуть крышку и кинуть на нее сверху циновку, прежде чем ее уволокли ворвавшиеся в дом корхе. Маленький Дарс сидел тихо-тихо, и почти не плакал. Ведь доблестные воины уже должны были придти на помощь его семье и его селу, и надо было лишь чуть-чуть подождать.
Еще чуть-чуть.
И еще.
Дарс отвалил крышку погреба лишь тогда, когда стало трудно дышать, и стыдно было продолжать писать на пол, рядом с заботливо хранимой картошкой. Конечно, ему чудовищно, невероятно повезло: огонь почти не тронул несущие балки дома, кровля осталась цела, крышку не завалило сгоревшими досками. Обгоревшие трупы у бывшего крыльца Дарс обошел стороной. И еще два, на которых сидели вороны. И еще несколько, смотрящих прямо на ослепительное, прекрасное солнце в синем небе.
Оказалось, что срыва одного договора было достаточно, чтобы спустить корхе как стрелу с тетивы лука.
И прекрасные воины не сделали им ничего - их просто не было. Ни в селе, ни на дороге, по которой, старательно переставляя ноги, снова и снова уперто проговаривая про себя детскую считалочку, шел Дарс. Если сбиться, то крики, трупы и запах картошки заполнят всю голову и тогда останется только лечь лицом в пыль и перестать вдыхать воздух.
Пограничный отряд Цехеса наткнулся на Дарса к вечеру, когда он дремал на обочине, привалившись спиной к пожелтевшей от жары осине.
Наткнулся - и прошел мимо, не посчитав нужным остановиться и узнать, что делает чумазый, обтрепанный мальчишка вечером на дороге, когда от одного села уже далеко, а до другого еще не близко.
Уже потом, когда Дарс открыл глаза и молча, не в силах ни окрикнуть, ни побежать следом, смотрел на удаляющиеся спины, на породистых коней, на начищенные до блеска шлемы, он впервые, с удивительной четкостью осознал всю страшную силу равнодушия. Равнодушия, перед которым сдается и меркнет все. Равнодушия, в котором как в коконе так сладко и славно живется и богатым, и бедным, и доблестным воинам, и простым смертным, которые долго брезгливо присматривались к доползшему к въезду в их село чужаку. Позже, когда с охами и причитаниями, накричав на всех присматривающихся, его сгребла в охапку какая-то женщина, когда, отмерев, кто-то бросился к колодцу с водой, когда стали седлать лошадь, чтобы немедля сообщить в приграничный гарнизон, Дарс почувствовал, как ледяная рука, сжимавшая его внутри, потихоньку ослабила хватку. Он приходил в себя в селе, когда улаживался конфликт с корхе, когда показательный отряд, гремя амуницией, встал на границе, когда правитель Цихеса объявил, что им получены извинения, и что угнанные в рабство жители Велеска возвращены обратно и на восстановление села им даже выделена какая-то помощь. Народ радовался и рукоплескал, чествуя мудрого и жесткого правителя, и никому не пришло в голову вспоминать об обгорелых телах, мимо которых шел один уцелевший мальчик. Родители Дарса и сестра остались лежать там, у порога их дома. А брат пропал, будто его и не было никогда.
Первый заказ, который взял Дарс как молодой наемник, касался того самого пограничного отряда. Хмуро смотря в пол, глава гарнизона ждал, пока Дарс дочитает перечисленные в принесенном свитке доказательства того , что протеже самого тоссе - насильник и убийца, зверствующий в окрестных селах и прикрывающийся протекцией тоссе.