– Мне конечно требуется! – не стал вводить в заблуждение его Рэндел и тут же подставил крыло.
Томи удивительно для Рэндела ловко забрался тому на спину и принялся за работу. Движения у того были такими же ласковыми и бережными, какими их помнил Рэндел, но теперь уже наслаждался без стеснения, охотно подставлял шею и лопатки.
– Я много читал про драконов, – ответил Томи, когда Рэндел завёл непринуждённый разговор, чтобы не уснуть.
– Да? И что же ты узнал? – лениво повёл костяной бровью дракон.
– О, много всего! – поёрзал у него на спине тот, – к примеру, что вы обладаете магией!
– Чушь, – фыркнул Рэндел, – магией нельзя обладать, она сама выбирает того, кто достоен быть её проводником в этот мир.
– А вы? Вы достойны? – тут же поинтересовался Томи.
Рэндел вместо ответа силой мысли перенёс с берега в светлую из-за дыры в потолке пещеру горстку песка и так же мысленно заставил песчинки построиться в подвижную фигурку дракона, на котором сидел человек.
– Ого! – ахнул Томи, когда песчинки рассыпались и опали на землю, едва Рэндел отвёл от них глаза.
– А ещё что-нибудь было в записях про драконов? – поинтересовался он.
– Да, по виду дракона можно определить, какой он: лесной, горный или морской. А также, чем ему предзнаменовано заниматься, – ответил Томи.
– Что ты можешь сказать обо мне, например? – отчего-то затаил дыхание Рэндел.
– Ваша чешуя гладкая и, – Томи склонился к драконьему загривку и лизнул его, а Рэндел шокировано поднял от земли голову и вытянул шею, но Томи продолжил как ни в чём не бывало, – солёная, а ещё пахнет морем, поэтому вы – морской дракон.
– Ну здесь без сюрпризов, я тебе об этом рассказывал, – попытался взять себя в лапы Рэндел и продолжил слушать.
– Судя по массивному гребню на спине, – огладил его Томи, – а также по внушительным наростам на кончике хвоста, но небольшим гладким рогам и отсутствию шипов на концах крыльев, я могу предположить, что вы не боевой дракон, а защищающий, я прав?
– Прав, – кивнул Рэндел, ощутив глухо ухнувшее сердце где-то глубоко в груди. Рассказывать о себе было нельзя – не положено, но так хотелось, потому что Томи оказался очень умным человеком, и можно было подтолкнуть его к правильным выводам, – угадаешь, кто я?
Томи оторвал очередной пласт кожи и закусил губу, а потом глянул Рэнделу прямо в глаза:
– Вы хранитель маяка?
– Да, – кивнул дракон, почему-то совсем не удивившись такой быстрой догадке, и внезапно поинтересовался, – и что ты об этом думаешь?
– Я? – округлил глаза такому вопросу Томи, и Рэндел почувствовал, как тот невольно заскрёб ноготками по одному из костяных холмиков у него на спине, выдав собственное волнение, а затем выдал очевидно самый честный из возможных ответов, – я всегда мечтал жить на маяке, чтобы видеть, как папа возвращается из плавания. Сейчас папа уже не путешествует, но мне по-прежнему хотелось бы побывать на нём.
– Можно я тебя украду? – вырвался невольный вопрос у Рэндела ещё до того, как тот смог бы его остановить, потому что внутри вдруг поднялось странное, доселе небывалое желание сделать кое-чего, что драконы традиционно делали лишь один раз в своей жизни.
Томи застенчиво опустил глаза и провёл рукой по гладкому драконьему боку:
– А вы прямо сейчас хотите? Может… – замялся он, – может, во время следующей линьки? Мама очень расстроится, если я покину её прямо сейчас, я ведь отпросился лишь на пару дней.
Рэндел мягко рассмеялся, до чего же забавный человек – другой бы на его месте ужаснулся такому предложению, заподозрив самое страшное, а этот даже не подумал об опасности для себя, лишь за родных переживал. Такие чувства Рэндел мог понять, у него ведь тоже была большая шумная семья. Слава богам, что все его родственники жили не с ним, всё-таки любил он их на расстоянии сильнее, чем вблизи. А вот этого человека Рэнделу захотелось держать как можно ближе, и не только потому, что тот замечательно снимал старую кожу с его лопаток, было что-то другое, какая-то… магия.
– Договорились, – в конце концов кивнул он и глянул на темнеющее в сумерках небо, – знаешь, скоро ночь, – заметил он, – и раз уж ты отпросился на два дня, то негоже терять время на сон, хочешь, я тебя покатаю?
– Вы серьёзно?! – обрадованно воскликнул Томи.
– Только это страшно, – предупредил Рэндел.
– Да-да, я знаю, я читал, – закивал неистово тот.
– Да, и что же ты читал? – фыркнул Рэндел, приподнимаясь.
С виду казалось, что он лениво тянется и расправляет крылья, но на самом деле это была не лень, Рэндел просто боялся случайно сбросить Томи с собственной спины. Конечно, в случае чего, он бы его поймал благодаря быстрой драконьей реакции, но пугать лишний раз кроху не очень-то и хотелось.
– Я читал, что дракон сначала разбегается, – начал рассказывать Томи и покрепче ухватился за шейный нарост, когда Рэндел мощными когтями передних лап уже карабкался из пещеры прямо через образовавшуюся дыру, – а потом бросается камнем вниз со скалы и летит так, пока не окажется в опасной, почти смертельной близости к земле, и потом только раскрывает крылья и взлетает вверх.
Рэндел выбрался на вершину скалы и замер – сердце заходилось в неистовом ритме от услышанного. Он не мог рассказывать о себе – не положено, но то, что рассказал ему только что Томи было… таинством. Драконы совершено точно умели взлетать в небо сразу, как только им заблагорассудится, а так, как описал Томи, взлетали лишь однажды – когда выбирали пару. Желание сделать кое-что, что тоже делается лишь однажды возникло снова, и Рэндел не мог поверить, что он хочет сделать это именно перед человеком, и решил, что если Томи выдержит такой полёт, то непременно решится.
– Томи, это очень страшно, – предупредил его Рэндел, – я умею взлетать словно птица, а то, что описал ты… Это особый полёт и не каждый сможет его выдержать, – изъяснялся он как можно пространней.
– Нет, давайте так, – ухватился посильнее за него Томи и прижался всем своим крохотным телом к гладкой драконьей спине.
Рэндел преодолел малодушное желание захватить Томи в когти задних лап покрепче, вместо того, чтобы оставить его в опасной свободе между крыльев, да и сам не мог поверить, что вот-вот решится на самый настоящий ритуал проверки пары, но так того требовала драконья чуйка, а ей он всегда доверял больше, чем разуму.