Самым интересным тараном был маленький "Манассус" – бывший буксир, переделанный в броненосец на средства жителей Нового Орлеана. Он имел вид плавающей сигары, над которой возвышались две трубы, а перед ними располагалась 32-фунтовая карронада, стрелявшая через закрывающийся порт прямо по курсу судна; его таран представлял собой жёсткий бивень из дерева длиной 6 м. Весь корпус покрывался панцирем из дуба в 0,3 м, поверх которого шёл слой 38мм железных плит.
Хотя этот зловеще выглядевший маленький корабль прожил недолгую жизнь – его 38мм броня оказалась слишком тонкой, чтобы выдержать тяжелый огонь, которому он подвергался при проходе мимо фортов Нового Орлеана в октябре 1861г. -рапорта северян свидетельствуют о нём как о "судне, доставившем хлопоты более всех остальных". Главная историческая заслуга "Манассуса" состояла в том, что его подвиги положили начало новой моде в боевых кораблях, имевшей далеко идущие последствия.
Прошло четыре года, прежде чем появился ещё один подобный корабль – в 1865 г. в Тулоне был заложен "Торо", спроектированный Дюпюи де Ломом. Это было деревянное, покрытое бронёй судно водоизмещением 2718 т, которое имело карапасную палубу и вьщающийся далеко вперёд таран. Его единственное 9,5" (240мм) орудие было установлено в носовой части на поворотной платформе в неподвижной броневой башне. Корабль развивал скорость 12,5 уз и отличался весьма малым диаметром циркуляции.2 Во всех отношениях он представлял собой увеличенный "Манассус" с орудием в башне вместо карронады и предназначался главным образом для тарана, в то время как его орудие оставалось лишь вспомогательным средством атаки. "Торо" годился только для обороны гаваней и ни для чего больше, поэтому и он, и четыре последовавших за ним корабля серии "Бельер" (несколько увеличенного типа) всю свою жизнь провели в бассейнах верфей. 3 Однако ко времени готовности "Торо" в 1866 г. произошло знаменитое сражение при Лиссе, вознёсшее таран в ранг главнейшего оружия атаки. В этом бою, который больше свёлся к серии путаных манёвров и разных увёрток, сопровождаемых катастрофами, нежели к виду классической морской битвы, главный приказ австрийского адмирала Тегетгофа своим кораблям сводился к ясному и чёткому распоряжению: "Таранить всё серое". Корабли его флота имели единые чёрные корпуса и раскрашенные в разные цвета трубы, что помогало их распознавать, и это сражение можно скорее расценить как всеобщую свалку, в которой австрийские корабли сновали взад-вперёд в надежде сокрушить своими таранами расстроенный итальянский флот, но в итоге так и не смогли этого сделать.
Но был и успех – потопление "Ре д'Италия" таранным ударом "Фердинанда Макса". Итальянский броненосец был уже поражён в корму, его руль был снесён, и корабль беспомощно раскачивался на волнах по курсу флагманского корабля Тегетгофа, когда тот на скорости 11,5 уз вынырнул из дыма и врезался в него. Пробив своим тараном и железо, и дерево, и не получив повреждений при сотрясении от удара, "Фердинанд Макс" дал задний ход, поскольку "Ре д'Италия" уже начал валиться с правого борта на левый, и благополучно расцепился с обреченным кораблём, который пошёл ко дну. После двух безуспешных касательных таранных ударов по "Палестро" и по тому же "Ре д'Италия", эта повторная успешная атака с таким драматическим результатом оказалась эпохальным событием – свыше 30 лет после этого таран считался оружием атаки!
Итальянский адмирал Персано, находящийся на броненосном таране "Аффондаторе", дважды имел возможность протаранить деревянный двухдечный корабль "Кайзер", но каждый раз в критический момент нервы изменяли ему. Имеются свидетельства и о ещё нескольких попытках тарана, однако каждый раз кораблю-цели удавалось увернуться. Так что, хотя репутация тарана и базируется на сражении при Лиссе, эффект единственного удачного удара оказался во всех отношениях слишком уж преувеличенным по сравнению с многими другими неудачными попытками таранных атак, которые отнесли на счёт неразберихи из-за орудийного дыма австрийских кораблей. В действительности сэр Джордж Сарто-риус (его приверженность к тарану привела к постройке "Полифемуса" несколькими годами позже) вообще высказывался за безоружные корабли-тараны, чтобы заведомо лишить их командиров соблазна открыть артиллерийский огонь, который мог отвлечь их внимание от таранной атаки.