Биплан (действительно биплан!) скользил над самой водой, рыская по курсу, словно ищейка. Денрайт снова с досадой взглянул на показания растраченного боекомплекта. Расстояние до противника быстро сокращалось, и лейтенант, вдруг приняв решение, криво усмехнулся.
Выплюнув струи форсажа из сопел, ускоряясь, «Хорнет» промчал в нескольких метрах над покачивающей крыльями «этажеркой».
Заваливаясь в сторону, Денрайт даже успел оглянуться и, не сдержавшись, захохотал, увидев результат своего маневра – самолет противника, забившись в спутных струях из сопел реактивной машины, неуклюже рухнул в воду.
Вертолетам вообще в этом бою не удалось выполнить свою боевую задачу. Первые шквальные и неожиданные залпы в начале боя сразу срезали большинство базирующихся на кораблях геликоптеров, изорвав тонкие стенки ангаров и их содержимое в основном многочисленной шрапнелью и осколками. Какие уцелели – скоро взлетели и, опасаясь кинжального огня зениток, ушли контркурсом движения соединения.
Однако заняв позицию для атаки, подверглись неожиданному нападению. Маленькие, верткие и явно не реактивные машины с поплавками вместо шасси стремительно налетели, изрешетив висевшие над водой SH-60В[12]. Вертолеты рухнули в воду, взбивая ее миксером несущих и рулевых лопастей.
Далее гидросамолеты навели хищников на пытающиеся удрать суда обеспечения американской эскадры, а теперь ходили кругами вокруг разыгравшегося на океанской глади сражения, выискивая недобитков или возможные перископы подлодок.
Командир американской подводной лодки «Спрингфилд», сопровождавшей авианосное соединение, сразу после погружения приказал изменить курс, забирая далеко вправо. Чуткая аппаратура слежения давно засекла в секторе 1-15 неизвестный объект – предположительно русскую субмарину.
Потом акустики бездарно потеряли контакт.
Противоборство американских и русских подводников было давним и, невзирая на напряженные отношения двух держав, а потом некоторую разрядку, порой сводилось к этакой игре «кто кого».
Невзирая на постоянные заявления американских «морских асов», что русские лодки шумные и их легко обнаружить, «этот умник» (так американец окрестил командира русской субмарины) больше не прослеживался. Лодка ВМФ Соединенных Штатов, повисев в толще воды еще тридцать минут, ничего не обнаружив, повернула в сторону удаляющейся авиационной группы. Понимая, что за час авианосец с ордером далеко не уйдет, командир подводного корабля все же дал команду на полный ход. Просто нравилось ему это непередаваемое ощущение мощи и власти над океаном, когда лодка на тридцати узлах раздвигает воду.
На тридцати узлах подлодка вспарывала воду с таким шумом, что собственные акустики «глохли», доверяясь только компьютеру, который старательно отсеивал и фильтровал все лишнее.
«Лишнее» вдруг заявило о себе неожиданно… и громко!
Там, в нескольких милях, броненосные туши, громыхая своими чудовищными калибрами, буквально «приседали» при каждом строенном залпе, пуская щедрую волну гидровибраций. Не услышать эти «колокола» было просто невозможно.
– Сэр, – доложил офицер акустического слежения через двадцать минут хода, – впереди что-то непонятное.
– Что там, Казинс? – Голос командира звучал несколько недовольно – отвлекли, понимаешь, от приятных дум.
– Похоже, наши «большие парни» затеяли игру.
– Не понял?..
– Да стреляют там. Учения?.. И… игроков прибавилось, – добавил после небольшой паузы лейтенант.
Лодка, снизив скорость, стала подниматься на перископную глубину. По мере поступающих от акустиков новых данных, к хмурости командира добавлялось недоумение. Вскоре высунутые на поверхность перископ и антенны не внесли особой ясности. Медленно и тяжело осмысливаемая радиокакофония, нагрузившая эфир чередой как шифрованных сообщений, так и не таящихся эмоциональных передач, никак не желала вписываться в привычные рамки понимания.
Подводный корабль шел на 15 узлах. Перископ вспарывал волны, оставляя за собой явно заметный след. Пилот гидроплана, рыщущего над океаном, что-то быстро затараторил в рацию.
В подводной лодке лейтенант Казинс вытаращил глаза, глядя на командира.
– Прямо и слева быстроходные надводные объекты! – И уже взяв себя в руки, продолжил: – Количество предположительно пятнадцать единиц. Приближаются, сэр.