Однако прошло не меньше часа, прежде чем команде удалось погасить все источники огня.
Корабли уже двадцать минут никто не обстреливал. В небе лишь иногда из низких облаков вываливались вражеские истребители, с ревом и свистом проносясь в отдалении, наседая на букашки-бипланы.
Вице-адмирал Ибо Такахаси, выйдя на открытую палубу, наскоро оценил повреждения линкора: несколько опаленных шрамов и пробоин в палубе, лохмотья зенитных автоматов, полностью выгоревший артиллерийский пост на топе мачты.
«Поразительно, – подумал вице-адмирал, – даже ни одного доклада о затоплениях!»
Потом направил бинокль на крейсер, отстающий на правой раковине в двух милях от головного корабля.
Линейный крейсер «Конго» горел.
Ему и ракет досталось по странному стечению обстоятельств больше.
Ему и в предыдущем боестолкновении основательно перепало: полностью развороченная палуба и орудийная башня на корме, не считая мелких повреждений.
Сейчас же зенитчики крейсера не успели получить приказ (по большому счету бесполезный) о ведении какого-либо заградительного огня. Ко всему, еще головки самонаведения ракет, словно выискав самые слабые места корабля, донесли свои боевые части до важных механизмов и – самое существенное – погребов боезапаса.
«Конго» пылал. Жаркое яркое пламя выбивалось из-за густого черного дыма. Был заметен крен на левый борт (дался ракетам этот левый борт).
Крейсер медленно терял ход, постепенно уходя с курса. Впрочем, тонуть не собирался.
Адмирал отметил мельтешение фигурок экипажа на палубе, косые струи воды – экипаж боролся за живучесть судна. Порой дым сносило резкими порывами ветра, и можно было увидеть, как с развороченного борта, словно изломанные руки, торчали погнутые стволы орудий. Это было жуткое, жалкое и одновременно завораживающее зрелище.
Ближе к носовой части, куда не доходил броневой пояс, корпус корабля щерился безобразными пробоинами, выставив наружу изломанный металл внутренних переборок. В тех местах, где боевые ракеты встревали в легкобронированные участки, почерневшее железо торчало рваными клочьями, внезапно расцветая аляпистыми бутонами оранжевого пламени – где-то внутри происходила детонация снарядов.
– «Конго» обречен? – Рядом обозначился Тосихиро Иногути. – Будем принимать экипаж к себе на борт?
– Интересно, почему не повторилась ракетная атака? – проигнорировав вопрос командира корабля, спросил адмирал. – Или эти британские самолеты? Почему они не атакуют? Не думаю, что наши гидропланы им как-то могут помешать – мы уже потеряли пять машин, а они, по-моему, ни одного самолета.
Адмирал не знал, что в данный момент велась острая перепалка между союзниками.
Британцы настаивали, отговаривая американцев от применения ракетного оружия. Из-за его непредсказуемости. Обрабатывался видеоролик, переданный с борта одного из самолетов. Оценивалась эффективность действия ракет против бронированных японских кораблей.
Пилоты «Харриер» пока так и не получили приказ нанести бомбово-ракетный удар, и единственное, что действительно их волновало, так это малый запас топлива. Информация об ограничении нахождения в воздухе, мигая лампочками предупреждения, неумолимо поступала на приборную панель, заставляя их ускорять события. Может, поэтому, планомерно уничтожая ракетами «воздух-воздух» японские бипланы, англичане умудрились сами хватануть ответных, можно сказать, шальных пуль. Одна подраненная реактивная машина, слегка дымя и вереща аварийной сигнализацией, тянулась к родной авиаматке.
Получил пару дыр в плоскостях и «Харриер» флай-лейтенанта Бенсона. И не подозревая о таковых – ничего важного или имеющего контрольные датчики японские пули не повредили, а обзор на короткие стреловидные крылья из выдвинутой вперед к самому носу самолета кабинки был несколько затруднительным.
Темные тучи выплюнули два тарахтящих поршневыми движками самолета. По звуку и визуально было видно – летчики ведут машины на возможном пределе: изорванные, дырявые плоскости, у одного перебои в работе двигателя, у другого трепещущее лоскутами на встречном потоке воздуха, измочаленное близким взрывом все хвостовое управление. Пойдя над линкором со стороны кормы, гидросамолеты намеревались приводниться по курсу корабля, в надежде, что их подберут на борт. Сунувшиеся было за ними вдогонку реактивные истребители, не рискуя напороться на белые шапки разрывов зенитных снарядов, свечой взмыли вверх.