Б. — Конечно. В метро, если кто-нибудь спрашивает: «Вы выходите?» Или в магазине. Сам спрашиваю: «Сколько стоит?» Еще в газетном киоске говорю: «Привет».
А. — А в остальное время вы абсолютно один?
Б. — Один.
А. — Никому ни слова?
Б. — Никому.
А. — Счастливчик!
Б. — Да, редкое везение. Я сам иногда поражаюсь, что мне так везет в жизни. У меня этого везения столько накопилось, что просто девать некуда.
А. — Теперь понятно, почему вы меня не знаете. Но это же прекрасно, что вы меня никогда не видели.
Б. — Почему?
А. — Потому что вы — единственный. Единственный в этом городе, а может быть, и во всей стране. Послушайте, единственный, а что вы здесь делаете?
Б. — То же, что и вы. Прощаюсь.
А. — С кем вы прощаетесь?
Б. — Со всеми.
А. — Вы что, тоже туда? (Показывает вниз.)
Б. — Ну, не оттуда же.
А. — Вам-то чего не хватает?
Б. — Всего не хватает. Я же вам рассказал. Мне все это надоело. У меня никого нет. Жалеть будет некому. И для меня все это потеряло всякий смысл. Для чего я живу? Кому от моей жизни радость, кроме моего начальника? Да и он скоро утешится. Возьмет кого-нибудь на мое место.
А. — По-моему, вы просто с жиру беситесь.
Б. — Нет, вы не представляете, как мне тоскливо.
А. — Вам бы в моей шкуре оказаться. Посмотрел бы я на вас.
Б. — Вы тоже одиноки?
А. — Не то слово. Послушайте, у вас закурить не найдется? Я забыл захватить сигареты.
Б. — Найдется.
А. — Давайте по одной выкурим, а потом вы меня проводите.
Б. — Куда?
А. — Туда. (Показывает вниз.).
Б. — Давайте выкурим. Но только я первый туда. Я раньше вышел и очень не люблю смотреть, как кто-то летает.
А. — Давайте сигареты.
Б. — Вы поймаете?
А. — Нет, могу промахнуться. Лучше идите сюда.
Б. — Хорошенькое дело, а если я свалюсь?
А. — Вы же того и хотите.
Б. — Да, но тогда вы не покурите.
А. — Верно.
Б. — Идите лучше вы ко мне.
А. — Тогда вам придется курить одному.
Б. — Тоже верно. Давайте тогда двигаться друг к другу. Потихонечку.
А. — Пошли.
Медленно, переставляя ноги по карнизу, двигаются навстречу.
А. — Только вниз не смотрите, а то голова закружится.
Б. — А спички у вас есть? А то у меня только сигареты.
А. — Стойте, если нет спичек, мы напрасно рискуем. (Шарит по карманам). Есть. Зажигалка.
Подходят друг к другу. Первый осторожно вынимает сигареты, второй — зажигалку. Закуривают.
А. — Давно я не курил такую дрянь.
Б. — Надо же, какая красивая зажигалка.
(Затягивается. А. закашлялся).
Б. — Постучать по спине?
(Оба смеются).
А. — Зажигалку можете оставить себе.
Б. — Зачем она мне, все равно ведь…
А. — Тогда можете выбросить?
Б. — Жалко.
А. — Будем считать это генеральной репетицией.
(Разжимает пальцы. Зажигалка падает вниз).
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. (Слышен стук упавшей на мостовую зажигалки). Аут. Как долго падать с четырнадцатого этажа.
Б. — Вы забываете о сопротивлении воздуха. У нас же площадь больше, значит, нам дольше лететь.
А. — Я когда-то читал в журнале рассказ. Там одного человека вешали на мосту, веревка оборвалась, он прыгнул вниз, выплыл на берег, добрался до какой-то избушки и тут умер.
Б. — Как умер?
А. — Его повесили.
Б. — Но ведь веревка оборвалась.
А. — Нет, все это он представил себе в те две секунды, когда из-под него выбили доску.
Б. — Ничего себе рассказик.
А. — А нам ведь дальше лететь. Представляете, сколько нам придется продумать за эти 15 секунд.
Б. — А вдруг на десятой секунде назад захочется? Вот обидно будет!
А. — Мне не захочется.
Б. — Довели человека.
А. — Вы просто не представляете, до чего довели. Я — жертва коммуникабельности. Утром я просыпаюсь от телефонного звонка, туда приезжайте, сюда приходите, здесь выступите, там отснимитесь. У меня к тебе дело, а мне необходимо видеть тебя. Как дела? Что слышно? Куда же ты пропал? Вы не поверите, я не могу дойти до туалета, столько звонков.
Б. — А вы не берите трубку.
А. — Попробуй не возьми, а вдруг нужный звонок, а вдруг мне этот человек самому нужен. Дел-то ведь уйма, там выступить, здесь отсняться. Вдруг что-нибудь важное.
Б. — Что же вы, так и не ходите в туалет?
А. — Нет, я телефон с собой беру. Потом моюсь с трубкой, ем — с трубкой, бреюсь — с трубкой. Доходит до того, что говорю в электробритву, а телефонной трубкой вожу по лицу. Потом — репетиции. Господа актеры. Со всеми надо поговорить, никого не забыть, иначе — обиды. Я уже не говорю о том, что на улице на меня показывают пальцами, подходят, заговаривают, просят автографы.
Б. — А зачем им это все надо?
А. — Как зачем? Я же популярный.
Б. — Ну и что?
А. — Вот всем и хочется со мной поговорить, познакомиться, похлопать по плечу.
Б. — Зачем?
А. — Как зачем? Наверное, затем, чтобы потом рассказывать знакомым, что видели меня, говорили со мной.
Б. — А это зачем?
А. — Я же вам объясняю, популярный я, известный, а значит — любимый. Вам что, неинтересно поговорить с человеком, который всем известен? Ну, например, с президентом.
Б. — С президентом? Пожалуй, интересно. У него можно спросить, что нас ждет дальше. Он может помочь продвинуться, он может изменить мою судьбу. А о чем с вами говорить?
А. — Что же, со мной не о чем поговорить? Вам что, со мной неинтересно?
Б. — Мне с вами интересно. Но у нас особые обстоятельства. Вы же не станете первому встречному все это рассказывать. Поэтому я и не понимаю, о чем они с вами говорят. Подходит к вам человек, и что он вам говорит?
А. — «Привет», — говорит.