Казалось бы, кому надо все это терпеть. А многие и не терпят, давно уже вас бросили. Другие почему-то рядом с вами. Близость к знаменитости льстит их самолюбию. Кому-то вы нужны для каких-то дел, и они терпят. Но вы ведь не всем хамите! С теми, кто выше вас, вы — само обаяние. Название этому — рабская психология.
А вы замечали, как у вас портится настроение, когда в компании кто-то «тянет на себя одеяло» сильнее, чем вы? А вы замечали, как вы просто наливаетесь агрессией, когда у кого-то берут больше автографов, чем у вас? Нет, внешне все обстоит благопристойно. но я-то уже научился различать ваши настроения. Ах. вы — гений?! И поэтому вы можете не прийти на назначенное вами же деловое свидание. Вы можете опоздать на чужой день рождения на час и на два. Посидите полчаса и уедете дальше, будто у вас еще столько деловых свиданий в этот день! Нет никаких свиданий, просто вам что-то не понравилось, и вы ушли. Вы можете даже наорать на свою жену. Не говоря уже о зависящих от вас людях. Все должны терпеть ваши капризы, ваше раздражение. вашу грубость, обаяшка вы наш! Вы не представляете, как часто я заставал вашу жену в слезах. Вы могли довести ее до слез только оттого, что встали в этот день не с той ноги. Если вам плохо, то и всем должно быть плохо. Ах, это обаяние, ах, эта слава, ах, это величие! Почему вас все не посылают к чертовой матери? Почему я вас не послал до того, как вы мне подложили эту подлость?
А. — Ну хорошо. Да, я спал с ней.
Б. — Вот вы наконец и признались. Я ждал этого… Зачем вы это сделали? Я полюбил вас, как брата. У меня в жизни и были-то вы и она. И вы отняли у меня все. Будьте вы прокляты!
А. — Погодите, дайте мне сказать. Разрешите мне объяснить, почему я это сделал.
Б. — Я заранее знаю почему. Еще один способ самоутвердиться.
А. — В вас сейчас говорит обида, и вы видите во мне только плохое, но прошу вас, выслушайте меня.
Б. — Я представляю заранее все эти ваши рассуждения о грехе вообще и человеческой слабости, да идите вы…
А. — Я мысленно уже в пути, но выслушайте меня.
Б. — Да, я послушаю, как вы будете врать, только требую, чтобы вы смотрели мне в глаза. И предупреждаю, что врать вам осталось минут пять. Ну, давайте, врите.
А. — Вы помните, как вы мне рассказывали о женщине, которую ежедневно видели в окне?
Б. — А о ком еще может идти речь?
А. — Вы помните, вы рассказывали мне, что боялись ей звонить, боялись познакомиться с ней. вы не хотели разрушать образ, созданный вашим воображением.
Б. — Я все помню, но при чем здесь все это? Какое все это имеет отношение к вашему преступлению?
А. — Самое прямое, я снова спрашиваю, вы помните это?
Б. — Я помню, помню, дальше-то что?
А. — А дальше, с вашего согласия, ей звонил я.
Б. — Да, вы звонили.
А. — И говорил вашим голосом. Я имитировал вас, причем очень похоже, и вам тогда не казалось, что я один из десяти, не правда ли?
Б. — Имитация — это то, чем овладевают студенты театральных вузов еще на втором курсе, не правда ли?
А. — Да, конечно. На втором овладевают, а к четвертому забывают. Итак, я звонил и говорил вашим голосом. После нескольких разговоров я назначил ей свидание. Вы не хотели встречаться с ней, вы боялись остаться с ней наедине. И мы пригласили ее к вам в гости.
Б. — Да, вы пригласили ее от меня, от моего имени, дальше что, дальше, дальше?
А. — Мы прекрасно посидели. Я делал вид, что моя — маленькая, скромная квартира, а эта, большая и шикарная, ваша. Я старался молчать, тупо изображая идиота, а вы старались говорить. И все происходило в моей шикарной квартире.
Б. — Это была ваша идея. Полнейшая глупость, но вы меня уговорили, вы меня убедили, что лучше сделать так. Вы сказали, что моя квартира слишком скромна, а обстановка ее квартиры довольно богатая, значит, она — женщина обеспеченная.
А. — Правильно. План был такой: она влюбится в вас, а там, дальше, уж будет неважно, какая у вас квартира.
Б. — Итак, что дальше?
А. — Итак, в следующий раз вы с ней встретились уже без меня.
Б. — Да, мы гуляли с ней по городу. Мы зашли в кафе. Она говорила, что я заинтриговал ее своими разговорами по телефону.
А. — Вот, вот, все правильно, мы с вами на это и рассчитывали.
Б. — Конечно, вы опытный ловелас, вы говорили с ней от моего лица и сумели ее заинтересовать.
А. — Так, так, и до чего же вы там дошли, в этом вашем кафе?
Б. — Ни до чего. Я пальцем до нее не дотронулся.
А. — Ничего, это даже хорошо. А потом вы ведь были у нее дома. Вы, кажется, ужинали у нее?
Б. — Да, ужинали.
А. — И тоже пальцем до нее не дотронулись?
Б. — После ужина мы сидели рядом, я держал ее за руку, я читал ей стихи, у меня пересохло во рту. Я смотрел на это небесное создание…
А. — Этому небесному созданию сколько лет?
Б. — Двадцать пять.
А. — Двадцать пять лет. Как вы думаете, она девица?
Б. — Я не задумывался над этим.
А. — Сейчас-то хоть задумайтесь. Как вы считаете, ей двадцать пять лет, она довольно красивая женщина, как вы думаете, на нее были охотники? Она нравилась кому-нибудь?
Б. — Конечно.
А. — А ей кто-нибудь нравился за последние десять лет? Или она ждала, когда такое счастье, как вы, свалится ей на голову?
Б. — Нет, я думаю, она не ждала меня.
А. — Скажите, а вы что, ждали этой неземной любви? У вас что, до нее никого никогда не было?
Б. — Да, у меня были женщины, но это было давно, и это было совсем не то. Вы поймите, я влюбился по-настоящему!
А. — Ну. естественно, раз давно не было женщин. то, конечно, влюбился.
Б. — Нет, не влюбился. Я полюбил. Я не мог слова молвить рядом с ней. Мне все, что я скажу, заранее казалось глупым, я робел, находясь рядом с ней.
А. — Вот в том-то и дело, что вы робели. А женщины любят, когда мы делаем вид, что робеем, когда мы играем в эту игру, но в то же время уверенно и настойчиво идем к намеченной цели.
Б. — У нас с вами разные цели.
А. — Цель у нас одна, но разные пути ее достижения и разные объяснения.
Б. — Зачем вам нужна была эта цель, ведь у вас и так этих «ненужных целей» хватает. Вы же — однолюб.
А. — В каком смысле?
Б. — В прямом. Вы любите одного себя.
А. — Отлично сказано. Но я еще верю в дружбу. И друзей своих я люблю. А вас я считал своим другом.
Б. — Не любите вы никого. И друзей у вас никаких нет. Это я наивно считал вас своим другом.
А. — Одиночество объединило нас. Мое, публичное, и ваше — натуральное. Мне было приятно видеть вас. Я встречался с человеком, которому было еще хуже, чем мне. Мне хотелось заботиться о вас.
Б. — Вот вы и позаботились.