— Как я люблю… когда вы так делаете…
Лионза в ответ впилась поцелуем в её шею.
— Ох… след останется… Берт… будет спрашивать…
— Скажешь… что это был вампир…
Рука Лионзы задрала платье Сваны скользнула к её заросшей волосами розовой раковине. Вторая рука продолжала массировать её массивную грудь.
— Слушай… — прошептала Лионза, — ты знаешь одного пастуха из Татунтенна? Он ушел в монахи…
Красный палец луанийки нащупал клитор девушки, его кончик начал делать ласковые круговые движения. Свана на вопрос Лионзы лишь жарко застонала. Но Лионзе и не нужно было отвечать вслух. Она мгновенно прочла те образы, что всплыли в голове её любовницы. Лионза перед своим мысленным взором увидела большого неуклюжего парня, с такой же кучерявой шевелюрой, как у Мод. У него были красивые женские глаза и довольно нежные черты лица для столь крупной комплекции. Однако, в деревне все над ним смеялись, считали блаженным. Но только не его двоюродная сестра Мод. Когда он играл на тростниковой дудочке, она часто приходила его послушать. Свана не раз видела эту картину. Играющий на дудочке Фаль (так его звали) и Мод, что лежит перед ним на животе, болтая босыми ногами и подперев голову ладонями. Но если бы игрой на дудочке все ограничилось, дело дальше простых насмешек бы не пошло. Люди говорили, а Свана один раз видела сама, иную картину. Тростниковая дудочка лежала в стороне, Мод, все так же лежа на животе и согнув ноги в коленях, сама играла на другой дудочке, что была между ног Фаля. Она то скользила по ней вдоль, кончиком языка, то запускала себе за щеку, то заглатывала почти целиком. Фаль, растрепанный, с закрытыми глазами опирался о дерево и гладил кучерявые волосы Мод, что-то беззвучно шепча. Пикантности этому воспоминанию добавляло то, что Свана в момент, когда наблюдала за пастухом и его кузиной, тоже была не одна. Она стояла на коленях за кустами, и в этот момент её яростно долбил сзади, любовник из благородных, сэр Бертран.
— Милая… — шепнул он Сване, — в следующий раз ты мне сделаешь так же!
И тут же излился в неё большой струей семени.
Лионза и Свана возбужденные этим воспоминанием кончили почти одновременно. Лионза не вынимала из неё палец, пока чувствовала, как содрогается лоно крестьянки. Свану трясло долго, она закрыла глаза, и обессиленная опустилась на соломенный пол. Секс с суккубом отнимает у людей много сил. Потому Лионза очень редко навещала её, и каждый раз видя её в такой усталости, чувствовала вину.
— Как хорошо, госпожа… — сказала Свана с трудом встав и отряхивая платье.
Лионза нежно провела ладонью по её щеке.
— Спасибо тебе, Свана, — прошептала она.
Девушка в ответ неловко чмокнула её в красную ладонь.
Согласно воспоминаниям Сваны, про эти игры вскоре узнали в деревне. Фаля однажды подстерегли местные парни и сильно избили. Однако, это не помогло, эти двое тянулись друг к другу, находили любой способ оказаться вместе. Около месяца после этого, казалось, все наладилось. Их больше не видели в объятьях друг друга. Но так было до той поры, пока одноглазая Свинта не заблудилась, собирая грибы, и не наткнулась на руины старого храма. В руинах она и увидела своим единственным глазом двоих голубков, что сношались прям на древнем алтаре. Терпение их родни после этого лопнуло. Фаля чуть ли не связанного по рукам и ногам доставили к дверям монастыря Тихих Братьев. И те его приняли. Снова стало тихо, хоть и Мод заметно осунулась, побледнела, ходила с красными заплаканными глазами. Но тут появилась старая Грен, которая и предложила Мод занять её место в замке, если конечно, это одобрит баронесса.
Дальше ход событий был ясен Лионзе. Мод узнала о тайном ходе, нашла способ передать весточку в монастырь, и эти двое устроили свидание прямо в склепе. Все стало на свои места. Кроме одного. Зачем было Фалю убивать ту, кого он любил больше жизни?
Но этот вопрос она собиралась задать беглому монаху, тем более она теперь знала, где его искать.
***
Подъезжая к руинам древнего храма, Лионза ещё издалека слышала звуки тростниковой дудочки. Значит, она не ошиблась, Фаль сейчас там. Однако, мелодия эта была странной. Вместо льющейся речки, это были то крики сумасшедшей чайки, то плач иволги. Лионза как можно тише спешилась у арки, что некогда была воротами, сняла обувь, чтобы подобраться к бывшему пастуху как можно тише. Но предосторожности оказались лишними: Фаль не шелохнулся, продолжая выводить свои безумные рулады, сидя на алтаре. Когда Лионза появилась перед ним, он продолжал играть. Его глаза были пусты, словно две янтарные бусинки. Его шикарные курчавые волосы сбились колтунами, в них торчали листья и ветви деревьев, серая ряса из мешковины тоже была изодрана. Что же с тобой произошло, Фаль?