По левую и правую сторону от него прямо на траве сидели его гости. Многие нахмурились и презрительно скривились. Её тут не жаловали уже многие годы после той истории с Таррином. Но Эрван не повернул в сторону луанийки головы, продолжая сосредоточенно смотреть перед собой. В этом был весь он. Обряд прежде всего. Он отдавался всем этим глупым условностям полностью, словно речь шла о жизни и смерти. Хотя так написано на их скрижалях из больших листьев. «Неукоснительно соблюдай обряды и будет твой народ благоденствовать под сенью Великих Близнецов». Но друид Огден, старейший в Лантане эльф с огромной бородой, встал навстречу новой гостье:
— Приветствуем тебя на празднике, человек Лионза из Луании. Займи своё место в нашем круге!
— Послушайте… — сказала в ответ суккуб, — я тут узнала…
— Займи своё место, Лионза — перебил её Огден, указав на молодого эльфийского глиссара, рядом с которым ей надлежало сесть.
— Но…
Огден неодобрительно тряхнул бородой, гости скривились ещё сильнее. Он склонился и негромко сказал ей:
— Твое приглашение не означает прощения твоих проступков. Просто так заповедовано предками…
— Что именно?
— В день великого праздника прости всех своих обидчиков…
Лионза вздохнула, она-то надеялась, что Эрван и вправду передумал.
— Я узнала о заговоре против альда…
— Не говори глупостей, женщина — возразил Огден, — у нас в Лантане не бывает всей этой суеты.
— Но это так! Они хотят отравить Эрвана во время свадьбы!
— Кто?
— Я не знаю, лица не видела!
— Займи своё место, Лионза!
— Но…
— Займи место… Ты же знаешь, я почувствую любой яд на расстоянии. И я его не ощущаю.
Лионза вздохнула и шлепнулась на мягкую траву рядом с молодым эльфом. Тот слегка вздрогнул и отстранился от луанийки, словно от прокаженной. Ладно, она будет начеку, даже если её об этом никто не просит. Суккубу не впервой было спасать тех, кто этого сам не желает.
Подошло ещё несколько гостей, которые торжественно уселись на траву. Когда все были в сборе, гости образовали большой круг. Своего рода перстень, где драгоценным камнем был трон альда. Церемония началась.
Двое молоденьких эльфов торжественно принесли ритуальную чашу, сделанную из черепа Пророка Кедара, что вывел народ из эргалийского рабства. Лионза много была про неё наслышана, но видела впервые. Выглядела она совсем не так, как она себе представляла. Она думала, что чаша будет выглядеть, как страшный оскаленный череп, но на деле просто костяная пиала, сделанная из верхней части черепа. Впрочем, не стоило отвлекаться. Яд наверняка там, в душистом эльфийском хмеле! Первым из чаши должен испить альд, затем она по кругу пойдет к гостям. Лионза посмотрела на Огдена, что сидел по правую руку от Эрвана. Лицо старого друида слегка напряглось, ноздри раздулись. Он явно пытался почувствовать яд. Но потом оно расслабилось. Выходит, хмель не отравлен? Но Лионза чувствовала опасность, её интуиция редко подводила.
Эрван торжественно принял чашу и начал медленно подносить к губам.
— Нет! — закричала Лионза, вскочив на ноги, — не пей!
Руки Эрвана дернулись, он едва не пролил священное питьё. Гости зароптали, Огден встал, его глаза горели от гнева:
— Что ты себе позволяешь, человек?!
— Там яд! Я точно это знаю!
— Какой яд? — удивленно спросил Эрван, повернувшись к Огдену.
— Эта сумасшедшая говорит, что Вас кто-то желает отравить! Но я не чувствую яда!
— С чего ты так решила, Лионза? — мягко спросил Эрван. За толстым слоем грима сложно было увидеть его эмоции, и лишь змеи на его шее словно слегка забеспокоились. Полоз высунул раздвоенный язык, гадюка нервно заерзала.
— Я слышала разговор… Они хотят отравить тебя… отваром клевера!
На мгновение воцарилась гробовая тишина, а потом словно гром разразился дружный смех. Лионза растерянно смотрела на эльфов, она была единственным человеком среди гостей. И те искренне смеялись, словно она была не драконьеркой, а придворным шутом. Впрочем, Огден и Эрван сохраняли спокойствие.
— Клевер не ядовит, — сказал Огден, когда смех стих, — он и как лекарство так себе. Займи своё место, Лионза!
— Но…