Суккуб открыла глаза и посмотрела перед собой. Киннари не сводили глаз с её и Цэрин, словно завороженные. На мгновение Лионза представила, что каждая из них хотела бы оказаться на месте Цэрин. Они в своих мыслях сейчас проделывали с ней вещи не менее зверские. Некоторые столь возбудились, что уже начинали пританцовывать, поглядывая на своих соседей. Те тоже смотрели на своих соперников со смесью ненависти и возбуждения. Вот! Вот оно! Именно это вызывало у Лионзы самый сильный диссонанс все это время. Она привыкла, что возбуждение и секс всегда сопряжены с любовью. Даже у самых последних насильников есть внутреннее убеждение, что он делает хорошо жертве. А тут, у птицедев возбуждение четко было связано с соперничеством и ненавистью. Опустить для них даже важнее, чем убить. Умершая киннари как бы сумела избежать этой участи, и таким образом символически победила. Дело не в Цэрин и Лионзе. Они просто так видят этот мир. Вот уже двое киннари сцепились в воздухе. Для чужака просто красивый акробатический танец. На деле, жестокая борьба. Ещё двое взлетели, а за ними и ещё пара. А вот киннари с пышными формами уже стремительно овладела несчастной с маленькой грудью и небольшим хохолком. Вроде бы оргия, но Лионза не чувствовала радости и удовольствия от участия в ней.
И в этот момент киннари решила сменить цель атаки. Вместо вагины её золотой пупырчатый член ворвался в зад суккуба. Лионза закричала, а Цэрин радостно запела и наконец, кончила. Она вытащила член из ануса Лионзы, демонстрируя всем собравшимся, как оттуда вытекает семя. Пещера наполнилась множеством трубных звуков. Можно подумать, что музыка самих небес, такая красивая. Лионза никогда не слышала красивее со времен Луании. На материке ни одна из цивилизаций не достигла столь же великого совершенства в музыкальном искусстве. В этой музыке было торжество и радость. Сотни киннари пели гимн, позабыв о своей ненависти. Пела и Цэрин, продолжая держать Лионзу. Мысленный контакт между ними еще не прервался. И суккуб неожиданно почувствовала что-то новое. Нежность, жалость. Опущенный враг больше не враг. Его можно жалеть. Слова «любить» нет в языке киннари. «Пожалеть побежденного» — ближайший аналог.
— Отпусти меня… — тихо сказала Лионза Цэрин, — а то ты сейчас упадешь без сил.
***
— Такое существо, как ты, очень бы мне пригодилось, — сказал Пи-Рот Лионзе. Они сидели в паланкине командующего, который несли четыре голема-носильщика. Тут же был нахмуренный Бачай. Корпус Пи-Рота возвращался домой, в Лунную страну. Си-юнай вновь придало истоку Молочной реки молочно-белый цвет. С эстетической точки зрения речка выглядела теперь гораздо хуже. Но это залог того, что миллионы земледельцев на берегу великой реки не умрут от голода. Интересно, откуда вообще берется в недрах горы эта субстанция? Даже у киннари не было на это ответа. Впрочем, Лионза и любила этот мир за то, что он полон тайн и загадок, которые вряд ли когда-то будут разгаданы.
— У меня миссия далеко на востоке, — ответила Лионза.
— Знаю, но боюсь, ничего не выйдет… — ответил Пи-Рот.
— Почему?
— Си-юнай, что налито во флягу не поможет восточному царю.
— С чего ты так решил?
— Оно выдыхается со временем, — вмешался в разговор угрюмый Бачай. Он после допроса Лионзы в шатре Пи-Рота искренне не доверял ей, полагая опасной ведьмой.
— Да, пара месяцев и оно прокиснет. Будет такой аромат, почище вина из сорго, — усмехнулся Пи-Рот, — а ты вряд ли за столь короткий срок доберешься до своей страны.
Лионза тихо выругалась про себя. Неужели, все зря? Это путешествие длиной почти год, злоключения на её голову. Всё зря? Проклятая дриада! Она обманула её. Хотя, может и сама не подумала об этом.