***
— Убери это… — сказала Дельфина с отвращением указывая на член. Он тут же исчез.
— Так-то лучше… — прошептала она, — я трахаюсь только с женщинами, в отличие от моих подопечных.
Палец Лионзы скользнул к её идеальной безволосой вульве, но она была уже мокрая. Судя по всему, зрелище масштабной оргии сильно распалило предводительницу русалок. Потому они без особых прелюдий расположились в позе ножницы. Они, как две взрослые самодостаточные женщины, никуда не торопились. Тесно прижавшись друг к другу клиторами, суккуб и русалка вели неспешную беседу.
— Ты уже в курсе, кто мы такие? — спросила Дельфина.
Лионза двинула бедрами приятно соприкасаясь с русалкой и кивнула.
— Но все же непонятна ваша предыстория… — простонала она. Суккуб не могла прочесть мысли Дельфины, несмотря на то, что последняя явно не была гномкой.
— Предыстория довольно простая… — отозвалась Дельфина, — мой народ был нацией мореходов, ученых и магов. Мы многое знаем.
— Твой народ?
— Арханцы. Я была последней из мудрецов, особой касты ученых и изобретателей. Совет мудрецов правил республикой.
— Ты последняя из правительниц?
— Можно и так сказать. Я единственный член совета, которому удалось выжить после удара стихии. После управляла жалкими останками города справедливо и мудро.
— А потом пришёл герцог…
— Да… Тот северный варвар пришел сюда за мной. Эти земли после катастрофы мало его интересовали. А вот ко мне он воспылал нездоровой страстью…
— И ты не стала мириться?
— Да. Я как раз работала над способом проникнуть в затонувший город. Сама понимаешь, поднять со дна разные полезные вещи, книги, артефакты… Я создала первый костюм задолго до того, как пришёл этот дурак. Но в тот день костюм спас меня от позора. Я просто ушла под воду и решила больше не возвращаться.
— А твои люди?
— Они оказались слишком слабы. Не захотели сражаться во имя былой славы. Я их не виню. Но мне с этого момента стало с ними не по пути. Пусть пребывают во тьме и варварстве, это удел слабых духом.
— И ты решила создать свой народ?
— Да. И использовала для этого старый арханский маяк.
— Маяк?
— Да. У нас был особый маяк. Наши моряки шли не на его свет, а его голос. Где бы ни находился мореход, он всегда слышал голос, и шёл на него, чтобы вернуться в Архану. Я его немного перенастроила так, чтобы он был слышен только женщинам.
— Это и есть зов моря.
— Именно так! Зов! Приглашение в лучший из миров. Ты разве не слышала?
— Пока не надела костюм, нет…
— Странно. Хотя, может твоя двойная сущность его исказила. Интересное явление. Подумаю об этом на досуге.
Дельфина ускорилась. Она закрыла глаза и Лионза почувствовала теплые волны удовольствия, что расходятся по телу её любовницы, заставляют её выгибаться и издавать тихие звуки, похожие на кошачье мурчание.
— Да, вам, суккубам, не равных в этом, — довольно сказала Дельфина, медленно вставая. Её немного шатало.
— Что теперь? — спросила суккуб, глядя, как Дельфина встала и подошла к столу, где находился арханский маяк. Он выглядел, как большой закрученный рог.
— Я усилю зов на полную мощь. Пусть все его услышат, и женщины, и мужчины.
— Но зачем?
— Я устала от этого города. Договор с ними был ошибкой. Рано или поздно они найдут наше убежище. Ты же нашла, думаю, прочие тоже не такие глупцы. Потому я просто их уничтожу. Это надо было сделать ещё тогда. Жаль, я в тот момент ещё не разобралась в полной мере, как работает маяк.
— Не надо! Ты погубишь сотни невинных жизней!
— Невинных? Мне плевать на их невинность! Я делю разумных существ на сильных и слабаков. Первым жалость не нужна, а последние её не заслуживают!
— Стой!
— Поздно, суккуб. Твои чары тут бесполезны!
Дельфина склонилась над узким концом рога, сказала что-то на арханском и дунула в него. Голову Лионзы наполнило множество голосов. Они звали, тянули её. Она, словно сомнамбула, против своей воли, сделала несколько шагов к маяку. Дельфина засмеялась:
— Работает! Сейчас все они начнут прыгать в море один за другим!
Лионза подошла к самому раструбу и остановилась. Она ощущала странную вибрацию в районе груди.
— Постой… — удивленно сказала Дельфина, — а что это у тебя за странный амулет? Это же наша вещь! Это же…
Её слова прервал гулкий удар по потолку. Дельфина побледнела. Ещё удар, гораздо сильнее. Грохот. С потолка посыпалась пыль и куски камня.
— Проклятая предательница! Ты погубила… Погубила всё!
Эти слова были последними, что успела произнести Дельфина. В следующее мгновение на неё обрушилась тяжелая плита, и следом хлынула морская вода, которая снесла маяк. Лионза, освобожденная от его действия, отпрыгнула в сторону. И в тоже время едва успела увернуться от гигантского щупальца, что устремилось к ней. Это же тифарейский спрут! Гигантский осьминог, гроза южных морей! Так вот, как работает медальон. В случае опасности для носителя он призывает на помощь это чудовище.
— Что происходит? — донесся до Лионзы голос Селинды.
— Бегите, спасайтесь! — закричала луанийка. Но в ответ услышала отчаянный крик, другое щупальце уже схватило Селинду, третье кого-то из русалок. Их надо спасать. Но как? Лионзе был ведом лишь один способ. Она сорвала себя амулет и закричала:
— Отпусти их, тварь! Тебе нужна я! Давай повеселимся!
***
Лионза чувствовала разрывающую боль в лёгких. Она дергалась, пыталась всплыть, но тифарейский спрут, крепко обвивал её щупальцами. А одно, предназначенное ему природой для размножения, он пытался засунуть в её пещерку. И это было совсем непросто. Вагина Лионзы явно не было предназначена для столь огромной штуковины. Но для суккуба это был единственный шанс освободиться из захвата. Потому она всячески старалась ему помочь в этом. Она раскинула ноги как можно шире, оттянула половые губы свободной рукой. Внутрь проник лишь небольшой кончик. Лионза потянулась ещё сильнее. Твёрдое чудище внутри неё продвинулось ещё глубже. Давай, ещё чуть-чуть… Лионза вскрикнула, но изо рта вырвался только большой пузырь. Она была насажена, словно на кол. Нечто огромное и чужеродное наполняло её всю целиком. К счастью, оно не пыталось совершать фрикции. Достигнув желаемого, щупальце для размножения, оставалось неподвижным, слегка подрагивая.
Ох, никогда ещё в Лионзе не было такого гиганта. Ну, давай уже. Давай, родной. Прошла целая вечность, прежде чем суккуб почувствовала, как по щупальцу движется жидкость. Как она выливается, наполняет её так, что бедный живот Лионзы вздулся, словно на последнем месяце беременности. Жидкости было так много, что Лионза испугалась, что её сейчас просто разорвет под её напором. Она просто лопнет, как лягушка надутая через соломинку.
По телу суккуба прошла дикая волна. Это не был оргазм разумного существа, с множеством мыслей и образов. Это скорее напоминало хлесткий удар, разряд молнии. Щупальца сжали Лионзу с такой силой, что у неё затрещали ребра. Ещё толчок, разряд, сжатие и в глазах Лионзы стало темно.
***
Лионза открыла глаза. Реальность в этот раз возвращалась с большим трудом. Снова берег, безоблачное лазурное небо, шелест моря. И три женские головы, что склонились над ней. Селинда, Клементия и Модеста.
— Жива! — ахнула Клементия.
— Раны зарастают прямо на глазах… — добавила Модеста.
— Простите… — сказала Лионза, — я не хотела.
— Это все мой проклятый папаша, ты не при чем, — ответила Селинда. Лионза с трудом встала.
— Но ваше убежище…
— Найдем новое. Я уже видела тут недалеко пещеру с входом под водой. Там вполне можно жить.
— Так ты не вернешься?
— Нет! Тем более, я нужна им… я теперь их лидер. А вот Клементия и Модеста хотят остаться тут.
Модеста покраснела.
— Только не возвращайтесь в Инсмату, — сказала Лионза, — здесь некуда идти, кроме борделя.
— А куда нам ещё идти? — вскинулась Клементия.
— Я предлагаю в Цвиллиг, замок Ней. Он с недавних пор принадлежит мне. Я напишу письмо Гримберту, он всё организует.
Клементия поежилась:
— Я человек южный, в Цвиллиге холодные зимы…
— Ничего, я привыкла, хоть гораздо более южная, — рассмеялась Лионза. Селинда тем временем уже надевала на себя костюм русалки.
— Подожди!
Лионза подошла к ней и крепко обняла.
— Пусть Близнецы хранят тебя… — сказала суккуб и поцеловала девушку в щеку.
— Надеюсь, ты теперь полюбишь его? — спросила Селинда.
Лионза посмотрела поверх её плеча на шипящие волны и поежилась. Они больше не вызвали страха, но и любви тоже. Скорее гадливость и отвращение. Да, людей Лионза не может ненавидеть дольше двух лет. Но она никогда не сможет простить море. Никогда.