Мандельштам и Николаев.
Есть ещё Васильев Павел,
Николаев и Сельвинский...
Тот альбом я сам составил
и показываю близким.
Поле за пряслами
Утром осенним
Волнует неясно,
Как ранний Асеев!
(Рудольф Панфёров. Золотые лады)
Речка под горкой
Не слышит укоров,
Журчит без умолку,
Как ранний Панфёров.
Леса необъятные
Кажут свой норов:
Бормочут невнятно,
Как зрелый Панфёров.
Тучки, как птички,
Спорхнули с угоров
И сеют водичкой,
Как поздний Панфёров.
ЛИПА 6
Завтра снова накатится дело
И заботы — приливной волной.
Но потом — отрешусь от работы,
Постараюсь от всех утаить,
Что давно уже хочется что-то
Мне со звёздами поговорить.
(Михаил Асламов. Зимник)
В повседневных делах бесконечных
Не услышать мне музыку сфер.
Пообщаться бы с чем-нибудь вечным,
С поп-звездою хотя б, например.
Мне пора из простого азарта
Дать посильную пищу уму:
Вызвать дождь или дух Бонапарта,
Или просто повыть на луну.
Катят дни, словно волны, убого:
Сон, работа, работа и сон...
Всё хочу побеседовать с Богом,
Да не знаю, желает ли Он...
Перо небрежно рвёт бумагу,
бежит то ввысь, то поперёк,
и, словно сосны в снег,
с размаху
ложатся строчки на листок.
(Иван Ветлугин. Долг)
Наверно, я дошёл до точки.
Не вижу света впереди.
Собой написанные строчки
рву, как рубаху на груди.
Моя делянка оскудела
и опустел лесоповал.
Я не сидел ни дня без дела,
но громкой славы не стяжал.
Перо рассудку не подвластно:
бежит то вкось, то поперёк.
Строка то вздыбится опасно,
то вылетает за порог.
Не в силах укротить натуру,
хоть и предчувствуя беду,
врубаюсь я в литературу,
как будто просеку веду.
Строка легко бежит под горку,
ведь я пером махать здоров
и твёрдо верю в поговорку:
чем дальше в лес — тем больше дров!
Настоящие жёны
повымирали, как мамонты.
(Сергей Давыдов. Избранное)
Женщина — это икона!
Но поняли это не скоро.
Земля жила по законам
естественного отбора.
Сначала исчезли ящеры
вместе с пещерными львами.
Одних доконали пращуры,
другие скончались сами.
Вымерли постепенно
мамонты и бизоны,
и в прошлое, как в легенду,
ушли настоящие жёны.
Прошла лишь секунда в сравнении
с космическими часами,
но этих жён, к сожалению,
мы не застали с вами.
Историю не подправите.
Но как без них одиноко!
А если осталась парочка
где-нибудь на Ориноко —
не засидятся в невестах,
нет повода для кручины —
их в самом безлюдном месте
найдёт настоящий мужчина!
Я хожу по планете, как ходит мужчина —
нараспашку ковбойка,
затянутый в пояс...
А меж тем, я чувствую: я — вершина.
Я седею, как Полюс!
(Даниил Долинский. Вторая половина дня)
Я хожу по земле,
как поэты простые —
вся душа нараспашку,
смеюсь и вздыхаю...
А, меж тем, я чувствую: я — пустыня.
И мозги высыхают!
Мне бы в гору пора.
Путь к вершине не близкий.
И меня обгоняют
знакомые птицы...
А, меж тем, я чувствую: я — Долинский.
Надо б ниже спуститься!
Стал мой ум, словно полюс,