– Какие-нибудь из перечисленных вами, картин художников, в квартире есть? – без надежды в голосе спросил милиционер.
– Ни-че-го… – отрапортовала старушка-призрак.
– Если все подлинники, то их стоимость огромная?
– Я понимаю: вам нужно по должности оставаться циничным и всё привести к цифре. Но поймите: картины бесценны. Вдруг, мне знакомые сообщают: несколько картин из коллекции Малининой выставлены на аукционах. А ведь мы с Малининой все документы подготовили, чтобы никаких проволочек при передаче их в музей, не возникло. Оставалась лишь её подпись. А картины… Это же народное достояние. Это же…
Тут старушку накрыла истерика и опрашивать её не имело никакого смысла. Кивком головы милиционер подозвал врача. Старушку положили на носилки и увезли на скорой вместе с её же подругой.
– Ещё одно… – тут взяла слово молодая балерина.
– Что-то ещё пропало? – уточнил милиционер.
– Я не могу рыться в её вещах. Но моя наставница никогда не снимала любимого кольца. Вот и на известной картине вы это кольцо можете увидеть. Но вы обратили внимание: какие у неё артритные руки? Самостоятельно снять кольцо невозможно!
– Что это было за кольцо? – милиционер без всякого интереса задал вопрос. По опыту он знал: в жилище таких именитых хозяев, пропадает не бижутерия, а настоящие сокровища. Особенно у артистов, чья слава гремела по всему миру и кто был обласкан любовью поклонников и власть имущих.
– Огромный и редкий голубой бриллиант. 10 карат.
– То есть… – хотел было уточнить милиционер. Но молодая балерина тут же всё поняла и ответила:
– Это по-настоящему царский камень редкой расцветки. Второго такого бриллианта, можно сказать, не существует! Цена на рынке: под сотню тысяч долларов. Я цену бриллиантам знаю и, если его продать, как раритет, который ранее носила великая Малинина, а до этого он принадлежал королевской семье, то стоимость возрастёт на порядок.
Всё это время Кира и Эдик стояли где-то позади. По их грустным мордашкам можно было бы сделать вывод: они дико сочувствуют всему произошедшему. Но на самом деле всё оказалось иначе.
Их мысли, словно воронка сточной канавы, крутилась вокруг одного вывода: если бы они не обнаружили выброшенную коробку и не подняли бы кипеш, так в тихую и почила бы старушка. Ан нет! Заварилась каша и теперь они станут ещё и свидетелями.
Ведь судя по размаху и наглости, кончину балерины ускоряла крупная ОПГ. Только имея связи на самом верху, можно организовать как вывоз ценных картин за рубеж, так и в принципе покуситься на активы всемирно известной примы. А свидетелей, как показала криминальная хроника новой России, подобные ОПГ в живых не оставляют.
С этими мыслями, Эдик подошёл к одному из милиционеров. Эдуард хотел видимо поделиться своими опасениями, но милиционер что-то записал на бумажке и, отмахнувшись от испуганного актёра, направился в другою комнату. После этого Эдуард вернулся к супруге и зло прошипел:
– Всё! Записали наши контакты и велели убираться. – он взял жену под руку и вывел на лестничную площадку. – Ты понимаешь: чем всё это нам грозит? Влипли мы с этой прима-балериной. А нам спасибо никто не сказал! Эх… мы ещё и под бандитов подставились…
– Хорошо, я настояла, чтобы именно та, молодая балерина, позвонила в милицию! У неё папа в органах. Её тронуть не должны. А мы на фиг никому не нужны… Хотя…
– Опять ты свою резину тянешь! – завопил Эдик. Хорошо, что в тот момент они уже вышли во двор и никто не мог услышать их ругани.
– Не кипятись! Квартира – это фигня. А вот картины… Их никто не вернёт. А вырученные деньги от реализации народного достояния в разы больше, чем сто таких квартир. Старушка же в таком состоянии, что заявление, скорее всего, не напишет. Детям и внукам – пофиг на бабкины миллионы. Иначе бы сидели рядом с ней, как приклеенные. Сядут только эти две дуры домработницы. Бандитов не найдут. Так что нам особо опасаться нечего.
– Точно нечего бояться? – Эдик задал вопрос так, будто наконец дождался подтверждения: он вылечился от неизлечимой болезни и теперь может жить на полную катушку.
– Ну я бы так не сказала. Я вообще о другом подумала.
– О том, что нам бы тоже неплохо квартирки начать оформлять? – с надеждой в голосе произнёс муж.
– А почему бы и нет! – выпалила Кира. – Я знаю несколько криминальных нотариусов. Оформим всё грамотно и ни один суд не подкопается. Есть врачи. С ними можно консультироваться по препаратам. В фонде никто ничего не узнает. Не нарушая закон – нарушим закон!
– Ох уж мне эта твоя фраза! А как ты всё мимо фонда проведёшь?