Попадая под опеку, старики действительно теряли бдительность. Словно переступая порог фонда, они становились не субъектами, наделёнными личностными характеристиками, а объектами, на которых временно зарегистрирована недвижимость.
Кира и Эдуард чувствовали такую трансформацию сознания своих подопечных, и на трёх квартирах решили не останавливаться. Они бы и дальше прибирали к рукам по малогабаритной квартирке неизлечимо больных и одиноких пенсионеров; они продолжали бы работать в фонде, чтобы прикрыть право на ещё два или три чужих актива; их «эскулап – убийца» и дальше бы годами заменял эффективные препараты на менее действующие аналоги, если бы не один случай.
Сыновья Вахтанга
На одном ток-шоу шла передача по дележу наследства известного актёра. Вся Москва знала его по имени: Вахтанг. Фраза: «Сегодня у Вахтанга» – была своего рода паролем. Причём время никогда не указывалось: двери гостеприимного дома всегда были открыты. Открыты в буквальном смысле! Столичная богема последние лет 50 тусовалась, ссорилась, мирилась, женилась, разводилась в стенах его огромной квартиры.
И вот, как это часто бывает с гостеприимным, но беспечным хозяином: Вахтанга сразил сердечный приступ. Откачать его не успели. От многочисленных жён и любовниц осталось всего два сына. Первый: сторчавшийся нарик, выглядящий в свои 40 лет на болезненные 60. Второй – подросток лет 14 с диагнозом идиотии или глубокой степени умственной отсталости.
На передаче выясняется: Вахтанг всё своё имущество оставил младшему сыну. Точнее: наследственная масса состояла из квартирки… около 150 «квадратов» и потолками под 6 метров в самом сердце Москвы. Какие у Вахтанга на то имелись мотивы – с юридической точки зрения уже не важно. Есть выражение последней воли – значит, законом гарантировано её исполнение. Однако на «ТРЕНДящих ток-шоу» правовые коллизии мало кому интересны. Все зачем-то искали земные мотивы и попутно ковырялись в грязных гульфиках.
Гости в студии разделились: одни встали на сторону инвалида. Мол: отец-кукушонок видел младшего сына от силы раз десять. Пусть хоть материальная компенсация в виде недвижимости достанется парню и свои последние годы он проведёт в относительной сытости и покое. Однако эта часть гостей логически не развивала далее свою мысль: кто непосредственно будет ухаживать за инвалидом и как оградить его от чёрных риелторов. Вместо этого, они тарахтели о каких-то высших ценностях и глобальной справедливости, которая должна разом решить все возможные проблемы.
Другая часть гостей встала на сторону старшего сына – наркомана. Основной аргумент: карма и бумеранг. Мол нужно дать шанс исправиться самому и заодно помочь больному младшему брату; нужен уход за инвалидом и старший брат, обеспечивая быт, отдаст свой братский долг. Но и у этой части гостей хромала логика: как старший брат, будучи сам тяжелобольным человеком, будет полноценно ухаживать за инвалидом, когда сам нуждается в опеке и как обоим братьям уберечься от ушлых риелторов.
Лишь в одном сходились обе стороны: все искали волшебную пилюлю и словами старались решить проблему, которая могла разрешиться только продуманными действиями. Но… кого на таких ток-шоу интересует разумный и справедливый результат, уравновешивающий все интересы и гарантирующий всем участникам приемлемый минимум? Объективно проблему оценивали 1-2 человека в студии. Но их разумные, неэмоциональные высказывания никто не хотел даже дослушать.
В самый разгар обсуждения «за всё хорошее против всего плохого», в студию вошли Кира и Эдик. Вроде как по сценарию они должны подтвердить родство двух братьев и, рассказав пару сплетен об их отце, снизить накал страстей. И только Эдик открыл рот, как одна из именитых актрис высказала безумную идею:
– Ну вот же! Вот выход! – она стала тыкать пальцами в ошарашенного Эдуарда. – Вот представители фонда помощи актёрам. Очень уважаемые и известные люди! Вахтанг же был известным человеком, артистом. Почему бы фонду в виде исключения не расширить свои полномочия и не взять под опеку его младшего сына – инвалида? Ну и старшего досматривать по мере сил.
Эдик и Кира, от такой «инициативы», чуть в осадок не выпали. Ещё бы! Им предлагалось, по сути, заняться непрофильной деятельностью: реабилитацией наркоманов и уходом за инвалидом детства. Даже если юридически это можно было б как-то обстряпать, то смысла такая благотворительность не имела.
Тут-то до липкой пары наконец дошло: их личная известность и безграничное доверие людей к ним, обернулись против них же самих! Обыватели всё это время в них видели святых, которые рождены лишь для того, чтобы свою жизнь класть на алтарь решения чужих проблем. Если Эдуард и Кира сейчас дадут слабину, то всех сирых и убогих их фонд будет просто обязан принять под свою опеку, а их несогласие станет восприниматься, словно они отказали в экстренной медицинской помощи. Но Кира и Эдуард – не врачи! Они всего лишь руководители благотворительного фонда. И уж явно нимб над ними не сияет: до святых им далеко.