У Эдуарда и Киры забрезжила робкая надежда. Видимо: Каратов, как человек разумный и занятой, сам не хотел ввязывать фонд в чужие проблемы. Ведь юристов и прочую волокиту должен был взять на себя именно он. Лечить чужой геморрой – не его специальность.
По кривой улыбке и скомканному прощанию актрисы с Сергеем Сергеевичем, все присутствующие при разговоре, поняли: действительно, не всё так просто! Блицкриг по решению сложной проблемы руками фонда явно терпел крах. Актриса обратилась к Кире:
– Серёжа просил вас с ним связаться. Действительно, юридически там не всё так гладко. Ну, я хотя бы сделала всё, что могла!
После этих слов, гости, с чувством совершённого подвига, ещё пообщались на сторонние темы и разошлись. Эдик и Кира, воодушевлённые тем, как всё разрешилось, пошли домой. Только они открыли дверь своей (а ранее Фиминой) квартиры, как тут же раздался звонок телефона. Трубку взял Эдуард. Но он, не успев произнести даже «алло», буквально сполз на пол вместе с телефонной трубкой.
– Какого чёрта вы шляетесь по этим говённым программам?! – вопил Каратов. Вся сцена напоминала отрывок из греческой трагедии, где Бог своим громоподобным голосом распекает грешников. Вот и Сергей Сергеевич кричал так, что даже без громкой связи Кира могла всё расслышать.
– Здравств… – Эдик пытался было вклинить приветствие. Но после этого Каратов стал орать ещё сильнее:
– Скот! Ты меня слушай и заткни своё мнение в жопу, понятно?! Я – всего лишь учредитель вашего вонючего фонда. Какого хрена мне звонят и просят, чтобы я дебила пристраивал? У меня что: нет других забот? Теперь мне всё бросить и заняться сыном Вахтанга?
– Мы даже позвонить вам не успели. Это вообще не наша инициатива. Это всё актриса эта… – быстренько, словно отбивая каждым слогом ритм, заговорила Кира.
– Вы сами там не перегрелись часом, а? Я вам чего толкую: почему мне, лучшему режиссёру России, народному СССР, звонят с каких-то говённых ток-шоу и спрашивают: когда и как я оформлю инвалида? Я вам кто? Сиделка? Нянька? Медработник? Почему моё имя полощут в программах для домохозяек?
– Сергей Сергее… – Эдик снова пытался объяснить, но Каратов его прервал:
– Значит так! Я выхожу из фонда. Юристы мои с вами созвонятся. Всё! Хватит с меня чужих проблем. Сами разбирайтесь и возитесь с инвалидами и пенсионерами. На этом – точка! Хоть его сами усыновляйте. Хоть всех пенсионеров усыновите! Мне плевать!
В трубке раздались гудки. Немного придя в себя, Кира и Эдик, словно под гипнозом, побрели на кухню. Жена поставила чайник. Муж стал расставлять чашки.
– Что это было? – первым, словно выходя из оцепенения, заговорил Эдик.
– Не знаю… – аккуратно, будто бы боясь спугнуть хрупкую тишину, произнесла Кира.
– За что он так с нами?
– Как с крепостными, ты хотел сказать?
– Получается так… – согласился Эдик. – Я думаю, доконали его эти просьбы. Вот он на нас злость и вымещает. Думаешь, отойдёт?
– Не знаю… – тут Киру начало слегка потряхивать. – Его достало всё, сто процентов. Денег от фонда он не получает. А просителей, видимо, до фига. Чтобы не решать проблемы, он точно выйдет из фонда. Но фонд и без него функционирует нормально. Так что…
– Думаешь: не всё так безнадёжно?
– Многое будет зависеть, как выйдет Каратов из нашей организации. Да, есть вероятность: фонд вообще развалится. Ему достаточно только слово шепнуть – и нам никто руки не подаст. Сейчас ясно одно: с сыном Вахтанга придётся возится. Скорее всего – усыновление. Есть и плюс. Квартира нам отходит. А это 150 метров в центре. Нет худа без добра. Люди с его диагнозом недолго живут. Определим в спецучреждение или сиделку наймём. Никто к Каратову не побежит жаловаться. Правда, со старшим сыном-наркоманом могут быть проблемы. Ведь он тоже наследник, и…
Вдруг Киру затрясло всё сильнее. Она сильно прижала левую руку к груди. Ноги её подкосились. Эдуард еле успел подставить свою ладонь, чтобы супруга головой не ударилась об угол стола и, таким образом, смягчил удар от падения.
– Что с тобой? – завопил он, колотя её бледнеющие щеки.
Кира не реагировала. Эдик кинулся в комнату и вызвал скорую. Через 20 минут супругу погрузили в неотложку и увезли в реанимацию. Её накрыл первый инфаркт…
Да, вот такой вот парадокс! У преступников тоже есть сердце и у них также случаются инфаркты. Правда, это не говорит об их тонкой душевной организации. Напротив: их кожа – броня, а нервы, словно натянутые корабельные канаты. Причина Кирочкиных переживаний, повлекшим инфаркт, заключалась в следующем. Выход Каратова из фонда мог обернуться крахом всего! Особенно, если он своим друзьям чиновникам и банкирам наговорит лишнего. Как бы Кира с Эдиком не надували щёки, репутация фонда зависела от настоящей мировой знаменитости и народном артисте СССР.