– Чего разоралась. – Эдик не шёл на попятный. – Подошла к нам тётка Каратова и…
– Ты совсем безголовый, да? – Кира завелась не на шутку.
– Говори по делу, сучка! – муж ясно дал понять: Кира перегибает палку и уж если Эдик заведётся, скандал разразится прямо на улице. Но супругу уже не остановить:
– Ты же преподаватель в милицейском вузе! Хотя бы книжки читал, которые в библиотеке на халяву можно взять! Такие произведения искусства на барахолке не продаются. Их покупает очень узкий круг на аукционах. А кипишь подруга Малининой подняла, как раз тогда, когда на аукционе продавали картины балерины. Причём картины были чистые: Малинина сама разрешила их реализовать. Подпись на документах её стояла! Уже неважно: в каком состоянии ума она её ставила. И ещё тебе для справки, ментовский лектор! Любой аукцион проверяет не только подлинность, но и историю владения. Ты думаешь, там такие же тупоголовые, как ты? Мало предложить ценную вещь для аукциона! Нужно доказать, что покупатель приобретет то, что потом возвращать не придётся. Никто не хочет связываться с краденым. Вдруг этот ювелирный комплект когда-то принадлежал каким-нибудь князьям или императорам? Для семьи золотопромышленников купить яйца Фаберже – не проблема! Потому это спокойно может оказаться гарнитур каких-нибудь царей. А ты как докажешь, что хотя бы камни твои? Никаких документов, что нам Петрова завещает всё своё имущество, у нас нет! У нас лишь дарственная на квартиру! Только мы эти камни засветим, как набежит куча дальних родственников Петровой! Мы ещё не знаем, как нам аукнется её дарственная на квартиру. Но как только речь зайдёт о полумиллионе долларов, то тут же повылазят троюродные племянники и четвероюродные дяди.
– Ну я ж не знал… – Эдик театрально развёл руками. Он хоть и понял: жена во всём права. Но признавать свою глупость так сразу не хотел.
– Да я не на тебя злюсь, а на себя… – вдруг жалостливо произнесла Кира.
– Чёй-то ты? – муж нежно погладил Киру по плечу. – Ты у нас самая умная. Мы это оба знаем.
– А той-то! – Кира хоть и передразнила супруга, но положила свою руку ему на плечо. – Я ювелиру наплела – вроде твоей семьи камень. У тебя ж действительно бабка-дворянка. Кто сейчас проверит: откуда у неё мог сапфир взяться! Ювелир в легенду вроде поверил. Это нам большой плюс: камни безымянны и вычислить украшение, в которых их вставляли, невозможно. Потому забудем мы эту историю и пусть всё в ячейке лежит.
Всё же у супружеской пары сохранилось замечательное свойство: они, хоть и бурно выясняли отношения, но мирились, находя общее. Таким общим являлся их фонд. Точнее – те барыши, которые они из него извлекали. Ради этих нетрудовых доходов они могли пойти на многое. Даже на примирение после взаимных оскорблений.
Однако вся эта история с царскими драгоценностями сильно изменила Киру. Ей, как выяснилось, просто кровь из носу хотелось постоянно чем-то выделяться. Выбившись из нищеты, её идеей фикс стало «обвешаться» всеми «достижениями» сразу, и, тем самым, словно прокричать этому миру: «Смотри! Я – есть! Я – добилась! Я – лучше остальных! Я имею право делать то, что делаю!»
Таким вот выпендрёжным средством стали украшения. Не прошло и месяца, как Кира всё же отнесла ювелиру несколько камней и ей сделали весьма неплохой, в классическом стиле, комплект. Когда те, кто разбирался в камнях, видели на адвокатше эти украшения, отмечали про себя их реальную ценность. Немногие осмеливались высказать своё восхищение вслух лично ей. Хотя, именно этого как раз и ждала всем сердцем Кира! Она искренне расплывалась в улыбке и проговаривала заранее заученный текст. Мол, всё досталось от мужниной бабки-дворянки. Якобы все украшения передавались по женской линии и теперь супруга наследника, как и принято в дворянской семье мужа, носит фамильные ювелирные гарнитуры.
В течение года коллекция «бабкиных» украшений пополнилась комплектами с изумрудами, рубинами и бриллиантами. Выходило, что бабулька у Эдика – не рядовая дворянка, а, как минимум, княжна из рода Юсуповых. Ведь чистейшие бриллианты, изумруды и рубины могли позволить лишь очень состоятельные люди в дореволюционной России.
Легенда о фамильных драгоценностях не выдерживала никакой критики! Кроме сапфиров, остальные камни имели современную огранку и дизайн под старину. Потому Кирочка шла на уловку: она никогда не снимала кольцо с сапфиром, который ей достался «по наследству» от актрисы из рода золотопромышленников. И, когда заходил разговор об украшениях, Кира вскользь упоминала, мол, это бабкино наследство! А уж один камень – явно огранён до Октября 1917 года. Главное – дать расплывчатый ответ, к которому сложно придраться. Вот Кира и отвечала неопределённо про семейные реликвии. При этом не уточняла: какое именно изделие имеется в виду.