– Он после этого же взорвался? Или, когда ты ему сказал, что мы не его крепостные и по его указке плясать не будем?
– Нет. Я хоть и неправ был. Блин, ну признаю я это, признаю…
– Эдик! Я вообще тебя не виню. Но вспомни – что конкретно было?
– После твоего отказа, Каратов вначале на нас понёс, мол, мы драные людишки и что он наш фонд сотрёт в порошок. Ну а потом я брякнул про крепостных и вскоре появилась эта журналистка.
– Ты её когда-нибудь видел? – спросила Кира.
– Вообще ни разу! – Эдик замотал головой.
– Вот и я ни разу. А фамилию запомнил? Издание?
– Каратов произнёс какое-то незнакомое название. Я в тот момент чуть в рожу ему не дал от обиды. Потому не до журналистки вообще было…
– Ты же знаешь, у меня в последнее время плохо с памятью… Я вот момент упустила: Каратов сам сказал, что журналистка про кремацию наших стариков накопала, или это журналистка произнесла сама?
– Нет. Не совсем так всё было. Каратов после того, как я на него рявкнул, своим спокойненьким голоском выдал тираду. Дословно не вспомню, но смысл такой: «Я о ваш фонд мараться не стану. Но есть журналисты, которые давно за вами наблюдают и уже составили график частого кремирования. Если вы не отдадите фонд моему знакомому, вся ваша якобы благотворительная деятельность всплывёт, как говно в проруби».
– Значит, только после этих слов появилась журналистка и начала нас спрашивать…
– Кир, я вот одного не пойму: ты же вроде как юрист. Умней меня на три головы. Ладно я, артист, и на эмоции меня вывести легко. Ну ты то зачем такое ляпнула?
– Не знаю… растерялась я, понимаешь? Она как начала документы на наши квартиры доставать…
– Ты выписки имеешь ввиду? – аккуратно поправил её Эдик. Он уже больше года наблюдал, как супруга путала слова, забывала о происходящем и со стороны выглядела блаженной.
– Выписки, конечно! Вот достаёт она выписки квартир Фимки, Вахтанга… Короче почти всех наших стариков и нагло прям мне в нос суёт, мол: на это что скажете?
– Ну ты ей и ответила… – по-привычке театрально жестикулируя, произнёс Эдик.
– Ты тоже хорош! Да, я рявкнула на неё и сказала, что по документам старики ушли на тот свет по естественным причинам. Все кремированы. Потому ничего никто никогда не докажет.
– Так чего ты удивляешься, когда журналистка аж бумаги из рук выронила, когда ты такое сказанула? Она и стала тебя расспрашивать. А Каратов в стороне сидел с довольной мордой. Я считаю, вообще не стоило от журналистки убегать и прятаться в фонде. Лучше было просто встать и уйти…
– Но эта бабёнка всё равно за нами гналась и всё время вопросы задавала про квартиры и крематорий…
– Давай так… – вздохнул муж. – Сделанного не воротишь. Облажались мы оба! Теперь нужно обмозговать: как из этого дерьма вылезать?
– Я думаю, ничего мы делать не будем! Бабки за будущий договор мы уже получили и потратили. Журналистка и Каратов, даже если шумиху поднимут, то только по поводу частого кремирования и нашу собственность на квартиры. Ну и что? Кремирование – последняя воля наших стариков. Равно как и передача нам их квартир. Всё по закону и доказательств умысла ни у Сергея Сергеевича, ни у его поганой журналистки нет и быть не может! К тому же сам знаешь – большинство квартир мы честно передали родне или государству. Нам с тобой верят, и мы можем вывернуть всю ситуацию, будто сам Каратов натравил журналистов, чтобы своих друзей пропихнуть в фонд и заполучить всё наследство Безицкой.
– А что делаем с родственниками Безицкой?
– Вдовца и дочку… – Кира задумалась на мгновение и, поджав губы, выдавила. – Ну что ж поделаешь! Пусть живут пока! Минимум год, пока строится торговый центр, мы их не трогаем. Нам любая лишняя смерть в фонде ни к чему. Потому и других стариков тоже не травим. Если только кто по естественным причинам уйдёт. Годик пройдёт – а там посмотрим.
– Но мы хотели чуть ли не сразу их, того… И с инвесторами такая договоренность была. Иначе родственники увидят, что вместо театра – торговый центр возводится. Поднимется шумиха…
– Не получается сразу! Сам видишь: в какой замес попали. С инвесторами чуть позже договоримся. Пока стройка идёт, не понять: чего будет в итоге. Когда стены возводят, все строения похожи! А вот когда пойдёт отделка и все станут догадываться, что вместо театра у нас вдруг получился торговый центр с кинотеатром с ресторанами, тогда и начнём ускорять воссоединение семьи Безицкой на том свете.
– Ой, Кирка! Чувствую, где-то мы просчитались…
– Если журналистка или Каратов голос подадут, тогда и начнём действовать. В любом случае сейчас ничего не делаем.