— Так и скажи, что фамилию Коваль они взять побрезгуют.
— Ничего от тебя не спрячешь. — ухмыльнулся Неждан.
— Ну, у меня фамилия тоже не паркетная. — пошутил Лир.
— Ха! Дубин-то как раз самая паркетная фамилия и будет! — усмехнулся Коваль.
— Дубовым паркетом как раз все залы и застилают. — не до конца понял шутку Лира товарищ, а Лир был доволен, что сумел невзначай сгладить пикантный момент, возникший от нетактичного упоминания происхождения фамилии товарища.
*******
После сдачи зачётов по бытовым артефактам, Баренс получил новый чин третьего унтер-офицера, что в привычном для него ранге равнялось старшему солдату. В дополнение к новым погонам была увольнительная на двое суток и тридцать копий ассигнациями. Впрочем, в увольнение шёл не он один, а девяносто процентов личного состава школы, за исключением дежурных и проштрафившихся.
В город выходили подземным ходом, но в военной форме. Как и предсказал Коваль, основная масса кавалеров пытались привлечь внимание Веры Данилиной и Полины Ветровой, графиня Зимаргел Арина Стояновна в сопровождении баронессы Гагариной Стояны Леграфовны прогуливались по улицам города в гордом одиночестве, что по мнению Лира было весьма неправильно.
— Арина Стояновна, Стояна Леграфовна, разрешите составить вам свою компанию.
— Для чего вам это, Олег Леграфович?
— Есть увольнительная, а города я не знаю. Почему бы не присмотреть за безопасностью хоть номинально, но всё же знакомых мне дам.
— А мы уж думали, что кто-то осмелился проявить к нам симпатию!
— Будет ли симпатия или нет, зависит от вашего выбора, а вот если вас кто обидит, то этого я уже себе не прощу.
— Да вы прям рыцарь без страха и упрёка! — пошутила Стояна.
— Не надо меня идеализировать, ведь всё зависит от ситуации. К тому же и страх мне ведом, да и упрекнуть всегда найдётся чем.
— Это вы о чём?
— Ходят же анекдоты, когда на одно и то же действие люди получают совершенно противоположные реакции.
— Мы не такие! — твёрдо заявила баронесса.
— Вот видите, первый упрёк я уже заработал, хотя просто пытался пояснить, что имел в виду.
— Хорошо, Олег Леграфович, можете составить нам компанию. — властно проговорила Арина.
— Сочту за честь.
— Если честно, то мне весьма интересно, правда ли то, что написали о вас в газете?
— О, если бы я помнил, что точно там было написано. — многозначительно проговорил Лир. — Я тогда лежал в госпитале, и меня долго держали в усыплённом состоянии.
— Так у вас вообще нет воспоминаний?
— Есть, но, возможно, это воспоминания прошлой жизни.
— Это как?
— Ну, я помню, как сражаться на мечах, как их ковать, как лепить горшки из глины и как управлять кораблём, летающим среди звёзд.
— А вы полны сюрпризов, Олег Леграфович. Расскажите нам ещё что-нибудь такого необычного.
— В прошлой жизни меня звали Лирион Баренс, и родился я на выжженной войной планете в секторе звезды Альфы созвездия Виры…
Минут на тридцать ему удалось привлечь к себе всё внимание девушек, и закончил он рассказ тогда, когда почувствовал, что кто-то теребит его за рукав.
— Дяденька, перстень купи. Мамка болеет, денег надо, а папка на войне сгинул. — на одном дыхании протараторил босоногий мальчишка лет восьми.
— Показывай, — сказал Лир.
Малец достал из бездонного кармана простенького вида серебряную печатку с чёрным камнем. Внешний вид Лиру был неважен, а важно было то, сможет ли камень послужить накопителем. Подав в него Силу, он почувствовал отклик, а значит покупка куда-нибудь сгодится.
— Сколько просишь?
— А сколько не жалко, дядечка.
— Так не пойдёт. Мне не жалко десять копеек, но перстень стоит явно дороже.
— Три копья прошу.
— А не дорого? — вмешалась в разговор Стояна.
— Тогда два с половиной. — сбавил цену малец.
— Уговорил, — проговорил Лир и отдал мальчишке три копья ассигнациями.
— Спасибо вам, дядечка. Век помнить буду. — проговорил мальчишка и быстро удрал в проулок.
— И зачем вам это, с позволения сказать, украшение? — поинтересовалась Стояна.
— Малый оздоровительный конструкт наложу и либо продам, либо мне послужит.
— А у нашего спутника неплохая коммерческая жилка. — проговорила Арина. — Олег Леграфович, а не угостите ли вы нас обедом?
— С превеликим удовольствием, только вот, где?