На пересечении Северного коридора и Зигзага Лираэль остановилась и огляделась, проверяя, не видит ли ее кто. Затем прошла несколько шагов по первому излому Зигзага, высматривая небольшое темное отверстие на уровне пояса. А отыскав его, извлекла ключ, висящий на цепочке на шее. У всех Клэйр были такие ключи, они подходили к большинству обычных дверей. Звездноскальная дверь использовалась редко, но вряд ли тут понадобится какой-нибудь специальный ключ.
Никакой двери вокруг замочной скважины не наблюдалось, пока Лираэль не вставила ключ и дважды не повернула его. Тогда от пола вверх потекла тоненькая серебряная линия – и медленно очертила контур дверного проема в желтоватом камне.
Лираэль толкнула дверь. Внутрь ворвался морозный воздух, и девушка поспешила выйти. Если рядом окажутся другие Клэйры, они сразу заметят, что повеяло холодом. Клэйры, может, и жили на горе, наполовину покрытой льдом, но холода не любили.
Дверь позади Лираэль захлопнулась, и серебряный контур проема медленно поблек. Прямо перед девушкой вверх уходила прямая череда ступеней, знаки Хартии над ними освещали путь, но не так ярко, как в главных чертогах. Ступени были выше обычных; отчего-то со времен школьной экскурсии эта подробность не запомнилась: тогда, много лет назад, любые ступеньки казались Лираэль слишком крутыми. Девушка поморщилась и начала подъем, сознавая, что очень скоро икроножные мышцы возмутятся против этих лишних шести дюймов.
Вдоль первой сотни ступеней или около того, где лестница уходила вверх строго по прямой, тянулись бронзовые перила. Поднимаясь, Лираэль опиралась на них, и прохлада металла под рукой как-то успокаивала. По привычке девушка начала считать шаги; размеренный ритм разгонял в сознании мрачные видения того, как она падает вниз по бесконечному ледяному склону.
Лираэль и не заметила, как перила закончились и прямая лестница перешла в винтовую, выходящую на вершину под названием Звездная Скала. Парная к ней гора называлась Закатной; между двумя этими пиками и располагался ледник. Некогда у него даже было свое собственное название, но оно давным-давно позабылось. Уже много тысяч лет ледник именовали в честь Клэйр: Клэйры жили над ним, вокруг него и даже порою под ним. Со временем это название распространилось на все владения Клэйр: так что и нагромождения льда, и каменные чертоги были известны как ледник Клэйр, как если бы составляли единое целое.
Не то чтобы Клэйры выбирали себе жилье поближе к леднику: как правило, нет. Они обитали в горах вот уже не одно тысячелетие, расширяли туннели, проложенные жуками-сверляками, теперь уже почти вымершими, или сами вели раскопки при помощи магии или физической силы. Но и ледник при этом продолжал неотвратимо наползать на долину и продвигаться в горы, стиснувшие его с двух сторон. Лед проталкивался все ниже, крушил камень, и что леднику за дело, если при этом обваливались туннели Клэйр?
Разумеется, Клэйры провидели, куда направит свой путь бездумный ледник, но честолюбивых строителей былых времен это не останавливало. Они, вероятно, предполагали, что их сооружения просуществуют столько же, сколько они сами, и послужат еще по меньшей мере трем-четырем поколениям после них – срок вполне достаточный, так что дело того стоило.
Лираэль размышляла обо всех этих безымянных строителях и гадала, почему все-таки лестничные ступени сделали неудобной высоты. Но спустя какое-то время даже механический подсчет шагов перестал отвлекать – и воображение разыгралось в полную силу. Девушка представляла себе, что происходит с Анниселе – прямо сейчас, в этот самый момент. Она, наверное, стоит в детском конце Парадного зала – единственная фигурка в белом посреди моря синих одежд. Она, конечно же, завороженно смотрит в противоположную сторону, не обращая внимания на ряды одетых в белое Клэйр, сидящих на скамьях по обе стороны зала. Эти «ложи» протянулись на несколько сотен ярдов: двадцать один ряд скамей из старого красного дерева с шелковыми подушечками; их заменяли каждые пятьдесят лет в ходе торжественной церемонии.
А в дальнем конце зала наверняка стоит Глас Девятидневной Стражи и, скорее всего, еще стражники – те, кому позволено было отлучиться. Они окружают камень Хартии, что возвышается над полом зала, – одинединственный менгир, испещренный мерцающими, изменчивыми знаками Хартии, что описывают все сущее в мире, зримое и незримое. А на вершине камня Хартии, вне досягаемости кого бы то ни было, кроме Гласа и ее жезла с металлическим набалдашником, покоится венчик новой Клэйры: серебро и лунные камни отражают знаки Хартии.