В дальнем конце террасы гора отвесно обрывалась вниз, в пропасть. Лираэль посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, кроме синего неба и нескольких низко висящих облачков. Чтобы заглянуть вниз и рассмотреть основную часть ледника в тысяче футов внизу, придется подойти к самому краю. Но Лираэль все медлила. Она попыталась представить себе, что будет, если броситься вниз. Если прыгнуть подальше, она будет падать и падать без помех, до самого дна, туда, где уже поджидают льды и быстрая смерть. А если она «не долетит», то ударится о скальный уступ футах в тридцати-сорока внизу и остаток пути будет скользить, катиться и кувыркаться, ломая кость за костью при очередном ударе о камень.
Лираэль поежилась и отвернулась. Теперь, уже находясь здесь, в нескольких минутах ходьбы от пропасти, девушка отнюдь не была уверена, что покончить с собой – это такая уж хорошая идея. Но всякий раз, как она пыталась представить себе свое будущее, накатывали слабость и ощущение безнадежности, как будто все пути вперед оказывались перегорожены стенами – такими высоченными, что не перелезть.
Девушка заставила себя тронуться с места и сделать несколько шагов к концу террасы – надо же хотя бы взглянуть на обрыв. Но ноги отчего-то зажили своей жизнью и вместо того понесли ее вдоль террасы, держа Лираэль как можно дальше от отвесной скалы.
Полчаса спустя Лираэль направилась было обратно к Звездноскальным вратам: она четырежды обошла террасу по периметру, так ни разу и не набравшись храбрости подойти вплотную к круче в противоположной ее стороне. Ближе всего к пропасти она подобралась в том месте, где над обрывом в конце террасы обычно стартовали Бумажнокрылы. Но этот обрыв в высоту достигал всего-то несколько сотен футов, склон горы здесь был куда более пологим и выходил не на ледник. Но даже здесь девушка не осмелилась преодолеть последние двадцать футов.
Лираэль гадала про себя, как именно Бумажнокрылы поднимаются в воздух. Ей еще не доводилось видеть Бумажнокрыл при взлете или на посадке, и теперь она пыталась вообразить, как это происходит. Наверняка Бумажнокрыл некоторое время скользит по льду, разгоняясь, а затем в какой-то момент взлетает. Но где именно? Нужен ли им долгий разбег, как синим пеликанам, которых она видела на реке Раттерлин, или они сразу взмывают к небу, как соколы?
От всех этих вопросов в Лираэль разгорелось любопытство: а как именно Бумажнокрылы вообще работают? Она уже собиралась рискнуть рассмотреть поближе один из тех, что стояли в ангаре, как вдруг поняла, что черная точка в вышине – это вовсе не порождение ее воображения и не грозовое облако. Это самый настоящий Бумажнокрыл – и он явно заходит на посадку.
В то же время с гулким грохотом начали распахиваться Звездноскальные врата. Лираэль оглянулась на них, затем снова на Бумажнокрыл; лихорадочно завертела головой туда-сюда. Что же ей теперь делать?
Она, конечно, успела бы пересечь террасу и все-таки броситься в пропасть, но ей уже расхотелось расставаться с жизнью. Миг самого безысходного отчаяния миновал, по крайней мере до поры до времени.
Можно, наверное, просто постоять в углу террасы и посмотреть, как приземлится Бумажнокрыл, но тетя Киррит наверняка строго выбранит ее, и несколько месяцев ей придется вкалывать на кухне вне очереди. А вдруг ее ждет какое-нибудь неведомое, еще более страшное наказание?
Ну так можно ведь спрятаться и посмотреть из укрытия. В конце концов, она же так мечтала увидеть приземление Бумажнокрыла.
Все эти варианты вихрем пронеслись в голове, и девушке понадобилась лишь доля секунды, чтобы выбрать последний. Лираэль подбежала к сугробу, уселась прямо в него и принялась засыпать себя снегом. Очень скоро она уже была надежно спрятана, если не считать цепочки следов, что вела по снегу к ее укрытию.
Лираэль по-быстрому вызвала перед внутренним взором Хартию и выудила из ее бесконечного потока три нужных ей знака. Один за другим символы ярко разгорались в ее сознании, заполняя его до краев, так что девушка уже не могла думать ни о чем другом. Она втянула знаки в рот – и выдула их в сторону следов на снегу.