- Священные лучи Аш-Таара, освятите путь моего брата-безумца! – промолвил Вальгард, воздев руки к потолку. - Пролейте свет на темные потаенные глубины его мозга! Эрик, для того, чтобы душа поскорее очистилась и перешла в Небесный мир для перерождения, ее прежде всего постигает забвение. Забвение, Эрик! И возродившись в новой жизни, человек не помнит жизни прошлой! А значит, твоя Ингерд, даже если вдруг она возродилась, может быть живет припеваючи в каком-то из миров, и знать тебя не знает и не помнит ничего. Может у нее семья есть – муж, ребенок. А ты как дурак все ждешь чуда!
- Я не чуда жду, а встречи, - возразил я. - Она перед смертью оставила пророчество о ней. Мне просто нужно довериться своему шестому чувству. Моя интуиция мне подсказывает, что я на правильном пути. И меня с него никто не собьет и не переубедит.
- Эрик, ты сходишь с ума. Как ты не понимаешь? Ты летишь кукухой! У тебя крыша едет, шифером по-тихому шурша! А все из-за твоего упрямого желания жить прошлым, а не настоящим! Пойми это уже, в конце концов!
- Если бы ты разбирался хоть немного в психиатрии, то знал бы, что псих не осознает своего сумасшествия и никогда не признает себя таковым. Скажи шизофренику, что у него проблемы, и он тебе ответит, что проблемы не у него, а у тебя. И вообще, должен заметить, что с тех пор, как ты стал тренировать курсантов в Академии, твой лексикон изрядно подпортился. Молодежь дурно повлияла на твою речь.
- Да к черту мою речь! – не на шутку кипятился Вальгард. - О, Боги-и! Брат, разуй глаза и посмотри по сторонам – вокруг уйма прекрасных женщин, в конце концов, если тебя тянет на блондинок, найди себе светло-русую красотку и будь счастлив!
- Меня не тянет на блондинок. Дело не в цвете волос и не в красоте, хотя Ингерд для меня по сей день остается идеалом красоты.
-А в чем же?
- В человеческих качествах. В характере, манерах. Особом шарме, присущем только ей.
- Значит найди себе женщину, похожую на Ингерд по характеру и привычкам.
- Не-е-е-т брат, ты меня не понял, - покачал я головой. - Мне не найти никогда девушки, подобной Ингерд. Потому, что таких нет! Мне не нужна бледная копия, мне нужен неповторимый оригинал! Это все равно, что сравнивать дешевый стеклянный страз с бриллиантом. Мне нужна та самая Ингерд, которая была моей женой. Ингерд, а не похожая на нее блондинка, понимаешь? Либо она, либо никто. Другого не дано.
- А вдруг ее пророчество было ошибочным? – задал мне вопрос Вальгард, обреченно глядя на меня. - Она сама по твоим словам считала себя не очень сильной провидицей.
- Я уверен, что в тот момент она все увидела верно. Но, если допустить подобное, то я все равно не изменю своих принципов. Если мне суждено слететь с катушек, так и не дождавшись ее, значит такова судьба. Сдадите меня с Астрид в дурку в Альтарре, будете апельсины присылать портальной почтой. Только выбирайте такие, с кислинкой. Не очень люблю сладкие, ты знаешь.
Вальгард шумно выдохнул, глядя на меня так, словно я уже, как он выразился, полетел кукухой, и за мной выехала санитарная бригада Дома Милости Альтарры.
- И почему у меня за все эти годы временами возникает такое чувство, будто ты сгорел вместе с ней на том погребальном костре? - спросил он у меня.
- Может быть, потому, что в этом есть доля правды? Часть меня, действительно погибла вместе с ней. Тот день полностью перечеркнул мою жизнь. С тех пор я никогда уже не был прежним Эриком. Странно, что ты этого не заметил.
- Мы все меняемся с годами, тем более, что речь идет о сотнях лет, - философски заметил брат. – Когда-то мы считали, что самая достойная смерть – это гибель на поле брани, как и подобает настоящему мужчине. Мы жили в битвах. А теперь мы живем уже без малого восемьсот лет, наслаждаемся мирной жизнью и о смерти даже не помышляем. Все меняется, Эрик. Если не все, то многое.
- А что-то остается неизменным, - заметил я. – Например снег зимой. Он выпадет вновь и вновь хоть через тысячу лет. И через тысячу лет мое сердце будет во власти Ингерд.
- Это глупо. И весьма утопично, - Вальгард сокрушенно покачал головой.
- Это не глупости, брат. Перед смертью она говорила, что ее душа будет звать меня, когда возродится. Не так давно я слышал ее зов. Во сне. Мы шли навстречу друг другу в парке Эриналлин, и она звала меня по имени. А потом сказала: «Я здесь». Мне кажется, что Ингерд сейчас жива! Хотя нет, не кажется, я в этом уверен! Она жива и находится в столице Южной империи или, может быть, скоро там будет.
- И поэтому ты в срочном порядке засобирался в Альтарру?
- Именно.
- Это армагеддец, просто полный армагеддец. Ты - наивный придурок, Эрик.
- Дожили! – воскликнул я, стараясь не смеяться. – Младший брат читает старшему морали и учит жизни!
- А что поделать, если ты совсем кукухой полетел за последнее время?
- Армагеддец, кукуха… Ну и жаргон, Вальгард! Где ты таких слов набрался? Среди кадетов своих что ли? Ты же аристократ!
- Хренократ, блин! – огрызнулся братец. - Значит так, никаких возражений я слышать не хочу. Так и быть, жду буквально пару месяцев и начинаю знакомить тебя с потенциальными избранницами. Благо, что у Астрид имеются свободные кузины и приятельницы.
- Ох-хо-хо-о-о-о! – я не смог сдержать хохота. – «Давай поженимся» по-эсфирски. Ой, умора! Ой, не могу! Держите меня семеро, пока я не упал! Мне осталось только рубашечку погладить и шнурочки на своем колете!
Меня накрыло очередным приступом хохота. Вальгард устало смотрел на меня, качая головой.
- У тебя жена вот-вот родит на днях, так что я сильно сомневаюсь, что тебе, как отцу семьи, которая скоро станет многодетной, через пару месяцев будет дело до моей личной жизни.
Вальгард в ответ лишь возвел к потолку глаза.
- Раз уж мы заговорили о детях, то у меня к тебе тут просьба небольшая, - промолвил он. – Я намерен ехать в госпиталь вместе с Астрид, когда придет время, а наша нянька сама недавно стала матерью, и замену ей мы пока не нашли. Не мог бы ты посидеть с Рагнаром и Эйнаром, пока мы будем в госпитале с женой? Ты лучше всех из родни ладишь с близнецами.
- Без проблем, - ответил я брату. - Не впервой. Напишешь, когда у вас все начнется, я приду сразу.
- Что начнется? – заторможено промолвил Вальгард.
- Кино начнется, Валик! – воскликнул я, хохотнув в кулак. – О-о-о, я смотрю, ты подустал чуток. Я пойду к себе, мне еще вещи перенести нужно. А ты иди, отдохни.
- А тебе не нужна моя помощь с переездом?
- Мне Оля и Стефан помогут, не беспокойся.
Выйдя из портала, я оказался в спальне своей питерской квартиры. В полумраке комнаты луч уличного фонаря освещал портрет, с которого на меня с загадочной полуулыбкой смотрела Ингерд. Этому портрету было больше пятисот лет, и в первозданном виде его сохраняли чары стазиса, которые постоянно мной обновлялись. Пятьсот лет назад я всерьез увлекся живописью, и, освоив это искусство, написал портрет своей жены. Я изобразил ее такой, какой она сохранилась в моей памяти – гордая и смелая снежная принцесса с нежным и чутким сердцем, завораживающим взглядом ярко-зеленых глаз и волной платиновых волос. Ее лебединую шею украшало изящное ожерелье из золота и розовых опалов – мой подарок для нее, с которым она была потом погребена. Ее правая рука держала цветок лирелии – эсфирский аналог земной пионовидной розы с сиренево-розовыми лепестками. Не знаю, почему именно этот цветок мне захотелось тогда изобразить вместе с Ингерд. На Земле лирелий нет, она не знала этих цветов, но, почему-то, неизменно ассоциировалась у меня именно с ними с тех пор, как я впервые увидел растущие лирелии на лугу неподалеку от усадьбы Вальгарда и Астрид.
- Я иду к тебе Ингерд, - улыбнулся я красавице на портрете. – Раз, два, три, четыре, пять. Выхожу тебя искать…
Глава 7. Ингерд
Герда
- Потрясающе! Блеск, шик, красота! – вынесла свой вердикт леди Арилиш, у которой мы всегда заказывали наряды для самых значимых событий.
Когда пришло время заказывать пошив платьев для свадьбы Мариуса и Эмилии, персона Эвиль Арилиш даже не обсуждалась. Эта изящная нимфа являла собой безусловный талант в мире моды Южной империи. Сегодня мы как раз забирали уже готовые отшитые платья для нескольких мероприятий, предварительно их померяв.