Немощно, дряхлой рукой в увядшую грудь ударяя.
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Как с пожелтевших полей собирая обильную жатву,
Жнет земледелец свой хлеб под жарко пылающим солнцем,
355 Так он троянских сынов враждебным скосит железом.
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Будет Скамандра волна[102] свидетелем подвигов славных
Там, где река в Геллеспонт на пространстве широком впадает:
Грудой порубленных тел теченье ее преградится,
360 Гордые волны реки согреются, смешаны с кровью.
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Будет свидетелем та обреченная смерти добыча
В час, как высокий костер, на холме воздвигнутый, будет
Тела невинного ждать для жертвы заколотой девы.
365 Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Ибо, лишь только судьба позволит усталым ахейцам
Цепи Нептуна порвать, оковавшие дарданян город,
Над знаменитым холмом прольется кровь Поликсены.
Как под двуострым мечом бессильная падает жертва,
370 Так на колени она повергнется телом безглавым.[103]
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Будьте же смелы теперь, в желанной любви сочетайтесь!
Пусть счастливый союз супруга свяжет с богиней,
Пусть жена наконец отдастся горящему мужу!
375 Вечно ведущие нить, бегите кружась, веретёна!
Завтра кормилица, вновь на рассвете ее увидавши,
Шею ее окружить вчерашнею ниткой не сможет.[104]
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!
Пусть не волнуется мать, что дочь, в разлуке с супругом,
380 Ей не позволит мечтать о рожденье внучат драгоценных.
Вейте бегущую нить, бегите кружась, веретёна!»
Так, предсказанья свои вещая когда-то Пелею,
Пели счастливую песнь божественным голосом Парки.
Ибо нередко тогда к целомудренным домам героев
385 Боги спускались с небес и в смертном являлись собранье, —
Ибо еще никогда не страдало тогда благочестье.
Часто Родитель богов, восседая в сверкающем храме,
В праздник, бывало, когда годовые приносятся жертвы,
Сам на земле созерцал, как сотни быков умерщвлялись.
390 Часто и Либер[105] хмельной с высокой вершины Парнаса
Вел восклицавших тиад,[106] растрепавших небрежные кудри.
Ревностно Дельфы тогда, из ограды толпой высыпая,
Бога спешили встречать, и дым алтарный курился.
Часто в смертельном бою, бывало, участвовал Маворс,
395 Или Тритона-ручья богиня, иль Дева Рамнунта.[107]
Вооруженных бойцов возбуждали бессмертные боги.
Ныне ж, когда вся земля преступным набухла бесчестьем
И справедливость людьми отвергнута ради корысти,
Братья руки свои обагряют братскою кровью,
400 И перестал уже сын скорбеть о родительской смерти,
Ныне, когда и отец кончины первенца жаждет,
Чтобы, свободный, он мог овладеть цветущей невесткой,
Иль нечестивая мать, невинностью пользуясь сына,
Уж не боится святых опозорить бесстыдно Пенатов,
405 Всё, что преступно и нет, в злосчастном спутав безумье, —
Мы отвратили от нас помышленья богов справедливых;
Боги оказывать честь не хотят уже сборищам нашим,
И не являются нам в сиянии света дневного.
Черное горе, вседневные беды меня отдалили,
Милый Гортал,[108] от труда в честь величавых сестер.[109]
Сладостных муз легкокрылое племя создать не способен
Дух отягченный. Поник разум в тоске и слезах.
5 Брата бледнеющий призрак[110] давно ли в глубинах поддонных
Зяблый летейский поток влагой забвенья омыл?
Взморье Ретейское[111] в Трое далекой любимые кости
Похоронило, навек друга отняв от друзей.
Слова тебе не скажу, и рассказов твоих не услышу,
10 И не увижу уже глаз, что мне жизни милей.
Брат ненаглядный! Любить тебя буду и ныне и вечно.
Вечно о смерти твоей петь мне печальную песнь!
Так под зеленой листвою, под купами рощ темнолистых,
Льется соловушки стон, вечный об Итисе плач.[112]
15 Но, хоть убитый печалью, Гортал, я тебе посылаю
Стих Каллимаха. Его я для тебя перевел.
Так не считай, что советы твои, словно ветер летучий,
103
После взятия Трои Поликсена, пленная дочь Приама, невеста Ахилла, была, по его завещанию, принесена в жертву на его могиле.
104