10 Он — фессалийская тень — в древний вернулся дворец.
Там я, кем бы ни стал, прослыву тебе верною тенью:
Чувство мое перейдет даже и смерти предел.
Там пусть сойдется весь хор героинь прекрасных, которых
Отдал аргивским мужам некогда Трои разгром,
15 Но ни одной среди них милее тебя не найду я,
Кинфия, — так да решит суд справедливой Земли.
Как бы ни долго жила ты в старости волею рока,
Даже и кости моим дороги будут слезам.
Если живая ты так к моему относилась бы праху,
20 То никакая бы смерть мне не была тяжела.
Как я боюсь, что тебя от моей позабытой могилы
Вовсе принудит уйти, Кинфия, злобный Амур
И своевольно твои осушит текущие слезы!
Верности женской невмочь выдержать силу угроз.
25 Будем же радостно мы отдаваться любви, пока можно:
Не долговечна, увы, а мимолетна любовь.
Ради любви нашей, Ралл, тебе совет подаю я,
Следуй ему и его на ветер ты не пусти:
Часто влюбленных судьба настигает нежданным ударом.
Миниям страшный о том мог бы Асканий сказать.[340]
5 Есть у тебя Гилас; он Фиодамантова сына[341]
Напоминает, поверь, именем и красотой.
Будешь ли плыть по реке, сквозь лес тенистый текущей,
Иль Аниена волной[342] ноги промочишь себе,
Будешь ли мирно бродить по тропам Побережья Гигантов
10 Или же возле любой сядешь реки отдохнуть, —
Всюду его береги, защищая от нимф похотливых, —
Страсти горят не слабей у авзонийских[343] дриад.
Чтоб не пришлось тебе, Галл, постоянно блуждать по холодным
Скалам, по диким горам, меж незнакомых озер,
15 Горький познавши удел, Геркулесу знакомый, когда он
В странах безвестных рыдал перед Асканием злым.
Есть ведь преданье, что встарь из Пагасской гавани[344] Арго
В дальний направился край, путь свой на Фасис держа.
Вот, уже миновав Афамантиды волны,[345] к Мисийским
20 Вышел утесам и к ним быстрый причалил корабль.
Здесь героев отряд, сойдя на спокойную землю,
Стал устилать берега мягким покровом листвы.
Спутник же дальше ушел от непобедимого мужа,
Думая свежей водой в скрытых ручьях запастись.
25 Уделом пустились за ним Аквилона проворные дети:
Реет над ним Калаид, реет и кружится Зет.
Руки к нему протянув, поцелуи стремятся похитить,
Навзничь летя, целовать жаждет и тот и другой.
Он ускользает от них, хватает за кончики крыльев
30 И отражает, борясь, веткой воздушный набег.
Вот уж отстали птенцы Орифии Пандионии,[346]
Да, но на горе Гилас к гамадриадам идет![347]
Здесь, под вершиной горы Арганта, Пега струилась,
Влажный давая приют нимфам Финийской земли;
35 Низко висели над ней, ни в каком не нуждаясь уходе,
Грозди росистых плодов, скрытых в древесной листве.
Там на поемном лугу подымались лилии всюду
Белые, а среди них алые маки цвели.
То по-мальчишески он их нежным ногтем срезает,
40 Предпочитая цветы прежней задаче своей;
То, беззаботно склонясь над красивой струею потока,
Бродит, любуясь своим образом милым в воде.
Вот он готов зачерпнуть, он ладони в поток опускает,
Правой рукой опершись, тащит он полный кувшин.
45 Воспламеняются тут его плеч белизною дриады,
Все в восхищении свой вечный забыв хоровод;
Мальчика тянут они тихонько в податливых струях.
Вскрикнул Гилас, и уже тело его под водой.
50 Издали кличет в ответ Алкид, но на все его зовы
Ветер с потока несет имени отзвук один.
Этим наученный, Галл, охранишь своего ты любимца:
Нимфам попасться и твой может красавец Гилас.
Ты, что стремишься спастись от беды соучастников грозной,
Воин, бегущий в крови прочь от этрусских валов,
Ты, что от стонов моих отвращаешь припухшие очи,
Помни: соратник и я ваших военных трудов.
5 Пусть о спасенье твоем веселится родителей сердце;
Пусть по рыданьям твоим правду узнает сестра,
Правду о том, как Галл, избежавший цезарских копий,
Все ж уберечься не смог от неизвестной руки,[348] —
И, на какие б она ни наткнулась разъятые кости,
10 Здесь, на Этрусских горах, пусть в них признает мои.