В своем сиянье вечном,
То где ему, на чем остановиться
В скитанье бесконечном?
Коль дерево цвести весной не станет,
Виденьям вверясь темным
То чем природа мысль мою поманит
К свершеньям самым скромным?
Нет: пусть легчайший ветер с бескорыстьем
Слетит к деревьям сада,
Пусть ласково прошелестит по листьям
Вот вся моя отрада.
НАША НОВАЯ ДЕРЖАВА
Это - Новая Держава,
Будь, о Нация, горда:
Раз Держава - значит, слава
Ждет тебя, а ты об этом
Не мечтала никогда!
Всюду радостей навалом.
Каждый счастлив быть готов
В упоенье небывалом,
Радость столь же вездесуща,
Как, допустим, Саваоф.
Есть дороги, но при этом
Есть еще и Главный Путь,
Обеспеченный бюджетом
И в грядущее ведущий:
Только как с него свернуть?
Порт, и пристань, и так далее
Перечислить нелегко.
Впрочем, судна "Португалия"
Не видать: оно утопло
Далеко и глубоко.
Есть отряды... Не возропщем
И признаемся смелей:
Не совсем отряды... В общем
Это, стало быть, название
Полицейских патрулей.
Зависть, злоба - с буквы строчной:
Убедим весь белый свет,
Что скорбеть - неправомочно!
Есть Союз Единства Нации,
Жаль, как раз единства нет.
А Империя? Дорогу
Пролагает большинство
Христианству, значит - Богу,
Это делается мягко,
Знать бы только для чего.
О, счастливые годины!
Совладавши с косной тьмой,
Аполлон и Марс едины,
Правя сценою Театра
(Раньше он служил тюрьмой).
К Вере путь тяжел и долог;
Нынче вряд ли кто поймет
Где священник, где теолог.
На Брехне Вранье женато,
Нет надежды на развод.
Нас Всевышний не осудит,
Наши помыслы чисты!
Сплетня, что жратвы не будет.
Эскапизм! Возвеселимся!
Нынче - на обед мечты!
АНТОНИО ДЕ ОЛИВЕЙРА САЛАЗАР
Антонио де Оливейра Салазар.
Три имени - божий дар.
Антонио, правда, всего лишь Антонио.
Оливейра, ясно, большая олива.
Салазар - фамилия, отвлеченный предмет.
Положенье, казалось бы, равное.
Но то, в чем значения нет,
Имеет значение главное.
...
Ох, господин Салазар-то!
Весь из сала да из азарта.
Если сало кто-нибудь съест
Или останется слишком мало
Сала,
То, кроме азарта,
Ни навара, ни фарта.
Черт побери!
Сало кто-то уплел, да в один присест..
...
Пропусти стаканчик,
Бедный наш тиранчик!
Тиранчик пить не хочет,
Он только зубы точит.
Он, как воду,
Пьет свободу,
Он терзаем жаждой!
Так, что на базаре
Прячет свой товар торговец каждый.
Сущий болванчик
Наш тиранчик!
Мой-то братанчик
Выслан на гвинейские берега.
Все расчеты с крестным моим папашей
В Лимоейро, обители нашей,
Тут, рядом, за углом.
Известно лишь то, что сидит поделом.
Но мы начеку!
Достоверное произреку:
Будет чем утешиться
На нашем веку.
Ведь наш болванчик,
То бишь наш тиранчик,
Не то что не выпьет вина стаканчик,
Он не пьет ни чайку,
Ни кофейку!
=== [ ИЗ СБОРНИКА "35 СОНЕТОВ" ] ============================
1
Ни взгляд, ни разговор, ни письмена
Нас передать не могут. Наша суть
Не может в книгу быть заключена.
Душа к душе найти не в силах путь.
Бессмысленно желанье: без конца
Пытаться о себе сплести рассказ.
Как прежде, связи лишены сердца,
И сущности души не видит глаз.
Меж душами не создадут моста
Ни колкость, ни софизм, ни каламбур,
Передавая мысль, солгут уста,
Рассудок слаб и косен чересчур.
Меж душами не создадут моста
Ни колкость, ни софизм, ни каламбур,
Передавая мысль, солгут уста,
Рассудок слаб и косен чересчур.
Мы - сновиденья, зримые душой,
И непостижен сон души чужой.
2
Когда б не плотским оком обозреть
Живую долю прелести земной.
Я полагаю, блага жизни впредь
Предстанут только ширмой расписной.
Непреходящих форм в природе нет,
Непостижима Истина извне.
Возможно, мир - всего лишь странный бред,
Глазам закрытым явленный во сне.
Где жизни подтверждение? Нигде.
Все - лишь обманный сумрак бытия,
И ложь сравнения - в ее вреде
Сомнений нет. И ощущаю я
Лишь тело, что погрязло в маете,
И ненависть души к своей мечте.
9
Бездействие, возвышенный удел!
Бездействую, сгорая со стыда.
Сколь сильно бы трудиться ни хотел
Не приступаю к делу никогда.
Как лютый зверь, забравшийся в нору,
Бездействием томлюсь, оцепенев:
Впадаю в безысходную хандру
И на нее же низвергаю гнев.
Так путнику не выйти из песка,
Из ласковых, предательских зыбей:
Вотще за воздух держится рука,
Она слаба, а мысль еще слабей.
Иной судьбы не знаю искони:
Средь мертвых дел за днями длятся дни.
11
Людские души - те же корабли,
Скользящие по вспененным волнам.
Мы тем верней доходим до земли,
Чем больше тягот выпадает нам.
И если шторм в безумье одичал
Грохочет сердце, наполняя грудь.
Чем с каждым часом далее отчал,
Тем ближе порт, куда нацелен путь.
Мы пожинаем знание с лихвой,
Там, где лишь смерть маячила сперва.
Нам ведомо - за бездной штормовой
Встает небес далеких синева.
Черед за малым: чтоб от слов людских
Меняли путь громады волн морских.
14
Родясь в ночи, до утра гибнем мы,
Один лишь мрак успев познать вполне.
Откуда же у нас, питомцев тьмы,
Берется мысль о лучезарном дне?
Да, это звезд слепые огоньки
Наводят нас на чуть заметный след,
Сквозь маску ночи смотрят их зрачки,
Сказать не в силах, что такое свет.
Зачем такую крохотную весть
Во искушенье небо нам дало?
Зачем всегда должны мы предпочесть
Большому небу - то, что так мало?
Длиннеет ночь, рассудок наш дразня,
И в темноте смутнеет образ дня.
22
Моя душа - египтян череда,
Блюдущая неведомый устав.
Кто сделал эту роспись и когда,
Сработал склеп, поставил кенотаф?
Но что б ни значил этот ритуал,
Он, несомненно, вдвое старше тех,
Кто на Земле близ Господа стоял,