Бараны
С выраженьем ужаса
в глазах
Бежали под утесы.
И дождь не просто лил,
А рушился,
Не просто подгонял,
А нес их!
1937
МАГНИТНАЯ БУРЯ
Бесшумная,
Без ливня и без гула,
На полчаса планету залучив,
Она в полях травы не шелохнула,
Не заслонила тучами луни.
Ей не сопутствовали яростные ветры.
Магнитный шквал
Ветвей не разметал.
Лишь на поверхности
И вглубь — на километры —
Затосковал разбуженный металл.
Безумец тот,
Кто, с ней бороться силясь,
Подальше уплывает от земли.
Она пришла —
И компасы взбесились,
И в море заблудились корабли.
Вот так и я:
Без грома и огней,
Теряя курс, на гребни строчек лезу,—
Мое томленье по тебе сильней
Томления железа по железу.
1937
ГРОМ
Нет, недаром в злом азарте
Замирает ипподром
В тот момент, когда на старте
Горячится рыжий Гром.
Как удобообтекаем
Длинный корпус рысака!
Гром косится свысока:
Слева — Прима,
Справа — Каин.
И взъерошенный стартер
Флаг над ними распростер.
Гром являет всем составом
Принцип скорости самой:
Вдоль трибуны распластав, он
Тело стелет по прямой.
До конца соревнованья
Нет такого, кто бы мог
Проследить чередованье
Разлетающихся ног.
Вот он весь.
Вираж — секунда.
Одолел — ищи-свищи! —
Исчезает в брызгах грунта,
Словно камень из пращи.
Накренясь и уменьшаясь
На далеких виражах,
Он растет, как на дрожжах,
Вновь к трибуне приближаясь,
Боевой,
Почти багряный,
Весь подобие струны,
Самый нервный,
Самый рьяный,
Самый быстрый конь страны.
1937
ЗДЕСЬ БЫЛ БОЙ
Еще простор солончакам,
А море чувствовалось близко,—
Оно дышало где-то там,
Невдалеке от обелиска.
Плечами камня подпирал
Тот обелиск величье боя,—
Как скалы
Ждут и ждут прибоя,
Так он, гранитный, песен ждал.
О, величавая пора!
Легендой
К нам, юнцам, пришла ты….
Закрыть глаза —
И, как вчера,
На приступ ринутся бушлаты.
Под крымским солнцем
Серебром
Сверкнут их тусклые винтовки.
Внезапно оборвется гром
Артиллерийской подготовки —
И Фрунзе бросит из траншей
С утра томящихся в траншеях
Немногословных латышей
На многославный перешеек!
1937
БАЛЛАДА О БЛОКНОТЕ
В Мадрид приехал журналист.
Тропа на фронт скалиста.
Пронумерован каждый лист
В блокноте журналиста.
От серой шляпы до штанин
Он под защитой флага —
Тридцатилетний гражданин,
Газетчик из Чикаго.
Республиканский полк привык
К сухому парню с «лейкой»,—
Он снял и полк, и труп, и штык,
Покрытый кровью клейкой.
Он снял и женщин и детей,
Копающих траншеи.
Он снял залегших там людей —
Затылки их и шеи.
В его движениях сквозит
Ленивая отвага.
А впрочем, что ему грозит? —
Он под защитой флага.
Вот первый лист из-под пера
Уходит телеграммой:
«Мятежный полк разбит вчера
В бою под Гвадаррамой».
Блокнот второй роняет лист…
Жара. Воды — ни капли!
Но пьет из фляги журналист
В костюме цвета пакли.
Шофер прилег за пулемет.
Девчонка бредит рядом.
Их только пленка заберет —
Им не уйти с отрядом!