О нет, я не прошу тебя помочь
В моем страданье сумрачном, как ночь!
Затем, затем лишь я тебя тревожу,
Чтоб чаще вразумлял меня ты, боже!
С тех пор как Новый создан был завет,
Не преступал ты мира слез и бед —
А дни летят, столетья канут в вечность
Здесь, под тобой, под бездной этой млечной…
Когда волхвы пошли на свет звезды.
Не обделил их мудрым словом ты.
Когда Иосиф начал путь неблизкий,
Нашел ты и его в заветном списке
И ангела просил к нему сойти,
Чтоб старцу быть наставником в пути.
В те давние века вассалы бога
О нас еще заботились немного,—
Так почему же ныне, всеблагой,
Пренебрегаешь ты моей мольбой?
ПСАЛОМ («Я, словно дичь, тебя подстерегаю…»)
© Перевод Н. Подгоричани
Я, словно дичь, тебя подстерегаю,
Хочу поймать и взвесить на весах.
Убить тебя? Или склониться в прах?
Я в думах о тебе изнемогаю.
Ты сокол мой! Прекрасней нет мечты.
Тебя ищу я тщетно и упорно —
Ведь, не проверив, не могу позорно
Тебя на землю свергнуть с высоты.
Для напряженной мысли нет покоя —
Ты дух всесильный или жалкий прах?
Мелькаешь, словно тень, в моих глазах —
Так видит звезды бык на водопое.
Моих исканий тщетных не учесть…
К решительному приступая бою,
Хочу я быть поверженным тобою,
Чтобы, нащупав, завопить: «Он есть!»
АРХЕОЛОГИЯ
© Перевод Н. Стефанович
Моя душа хранит с минувшим связь,
Я вижу прошлое за слоем пыли…
Во мне веков останки опочили,
Меня об этом не спросясь.
Так, некогда поверженные ниц,
В слепой земле, беспамятством объятой,
Лежат вповалку груды древних статуй,
И дремлет множество гробниц.
Там эпитафий гул разноязыкий
И надписей давно затихший зов.
Там время отделилось от часов,
Как легкий запах — от гвоздики.
Но чей-то голос, немоту сломив,
Врывается в наш говор повседневный,
И этот голос, медленный и древний,
Опять во мне сегодня жив.
Внезапно наступает пробужденье,
С далеких тайн срывается покров.
И вижу я основы всех веков
И бодрствую на крайней их ступени.
В ТИСКАХ ТОСКИ
© Перевод Н. Стефанович
Постарел ты, паренек,
От стихов, от страстных строк.
Монотонно ночью лунной
Для тебя бряцают струны.
В мире казни и кресты,
Но жемчужной нитью ты
Вышиваешь на шелку
О дроздах свою тоску…
Раны сердца серебря,
Ты вздыхаешь: «Ох, заря!..»
Стал твой разум рубежом
Между богом и ослом.
Я сражен, отравлен ею,
Надрываюсь и глупею,
Я сгораю, а она,
Словно призрак, холодна.
Это маленькое тело
Мною властно завладело.
От терзаний и тревог
Я смертельно занемог.
Как, тоскуя и любя,
Я теперь приду в себя?
О, хотя бы раз еще
К ней прижаться горячо!
Пусть солжет мне: «Я твоя!» —
Извиваясь, как змея…
Тяжко мне, и оттого-то
Я стихи пишу без счета.
Ты, перо, про боль души
Кровью сердца напиши.
Вдруг прочтет она — как знать? —
И придет опять…
МОНАСТЫРЬ
© Перевод Э. Александрова
День уснул на ветках сизых.
Снега белого белей,
Прикорнули на карнизах
Вереницы голубей.
Дремлют, схожи с веерами,
Крылья сложенные их.
Ошалевший в птичьем гаме,
Праздник троицы затих.
С онемевших колоколен,
Вслед за гибелью зари,
Тычась в россыпь звездной соли,
Поднялись нетопыри.