В четыре тридцать снова гнал
Несовершенство с мест
И серебристой россыпью
Все подавлял окрест.
В семь тридцать уже где́ и ка́к —
Никто не мог найти,
И пусто было там, где звук, —
И мир был посреди.
* * *
По блеску его впалых глаз
Любой бы мог прочесть
Страницы боли, хоть о ней
Он слова не сказал.
Он весь был перечнем глухим
Стыдливо скрытых мук,
А исключеньем — разве лишь
Курсив его лица.
* * *
Две меры суткам есть:
Одна — что на часах,
Другая — что внушает нам
Надежды или страх.
Нам вечность сообщит
Покой или движенье —
Законов вечных бытия
Прямое выраженье.
Смерть вовсе не уход —
На созданной судьбой
Ландкарте новых нет границ —
Останься сам собой.
* * *
Безумье Радости узнать
Имущим не дано —
Пир Воздержания пьянит
Сильнее, чем Вино.
В том, что вот-вот рука возьмет,
Желаний цель ищи —
Не ближе — чтобы Тем, что Есть —
Не отвратить души.
* * *
Ненастигаемость того —
Кто Смерть осуществил —
Величественней для меня
Величья на земле.
Начертано душой
На теле: «Дома нет» —
И легкой поступи ее
Рукой не удержать.
Стихи в переводах Л.В.Кириллиной
Я — никто…
Я — никто. А ты — тоже таков?
Значит, нас пара таких чудаков.
Но — тсс, ни слова об этом:
не то нас осудят всем светом.
Как тошно быть важной особой,
и весь июнь, не устав,
твердить свое имя болотам
к восторгу млеющих жаб.
* * *
I am nobody. Who are you?
Are you nobody too?
Then there s a pair of us.
Don` t tell — they d banish us, you know.
How dreary to be somebody,
How public — like a frog —
To tell your name the livelong June
To an admiring bog.
Безумство — разум высших сфер…
Безумство — разум высших сфер
для видящего ока,
а в здравом смысле — тьма химер.
Но здравых слишком много,
и, как всегда, их большинство
диктует нам закон.
Не спорь — сойдешь за своего,
но только возопи —
сочтут опасным существом,
чье место — на цепи.
* * *
Much madness is divinest sense
To a discerning eye;
Much sense the starkest madness.
«Tis the majority
In this, as all, prevails.
Assent, and you are sane;
Demur, — you» re straightly dangerous,
and handled with a chain.
Ввысь! Не только крылья…
Ввысь! Не только крылья
дарят нам полет!
Вдаль! Не только морем
можно плыть вперед!
Тем, чьи очи долу,
небо обещай.
Тот привержен долгу,
кто допущен в рай.
* * *
Lift it, with the feathers
Not alone we fly!
Launch it, the aquatic
Not the only sea!
Advocate the azure
To the lower eyes;
He has obligation
Who has paradise.
Элизиум — он близко…
Элизиум — он близко,
в гостиной, в двух шагах,
где ждет тебя любимый,
блаженство или крах.
Остаться твердой — подвиг,
когда уловит слух
шагов знакомых поступь
и легкий двери стук!
* * *
Elysium is far as to
The very nearest room,
If in that room a friend await,
Felicity or doom.
What fortitude the soul contains,
That it can so endure
The accent of a coming foot,
The opening of a door!
Преждевременный финал…
Преждевременный финал
и невнятное названье,
из введенья не узнать,
в чем же суть повествованья.