И решил он вернуться к друзьям своим,
Чтобы стало спокойней и легче им.
И узнали о том и невеста, и мать,
Что придется опять им солдата ждать.
Помоги ему, Господи, в том краю,
Где огнем испытал он судьбу свою.
Возврати долгожданный покой Чечне.
Помоги побрататься больной стране.
«Разворована Россия…»
Разворована Россия.
Обездолена страна.
Никого мы не просили
Жизнь менять и времена.
Но уже нам жребий роздан.
И подсунут новый миф…
Так же вот крестьян в колхозы
Загоняли, не спросив,
Как теперь нас гонят к рынку,
Будто к собственной беде.
Ты ловись, ловися, рыбка,
В мутной рыночной воде.
И уж вы «не подведите»,
Олигархи-рыбаки…
Я иду к строке на митинг,
Всем запретам вопреки.
Песенка о Наполеоне
Однажды император
Месье Наполеон
Покрыл британцев матом,
Поскольку был пленен.
На острове Елены
Он отбывал свой срок.
И так чурался плена,
Что с горя занемог.
Что ж оплошали вы,
Ваше величество?
Гения вдруг одолело количество.
Где это видано, чтоб Бонапарт
Так опустил свой великий талант?
Ваше величество, ваше величество,
Над Ватерлоо стоит тишина.
Если б могли вы заранее вычислить,
Чем завершится былая война.
Тогда бы вы, наверное,
Все сделали не так.
Ваш профиль над таверною,
Как стершийся пятак.
Потомки победителей
Здесь пиво пьют за вас.
И двести лет грустите вы,
Не поднимая глаз.
Ваше величество, ваше величество,
Над Ватерлоо стоит тишина.
Если б могли вы заранее вычислить,
Чем завершится былая война.
«Ненадежные друзья…»
Ненадежные друзья
Хуже недругов крутых.
Эти, если бьют вподдых,
Так иного ждать нельзя.
Надо лишь держать удар,
Чтобы знали наперед —
В чью бы пользу ни был счет,
Мы из племени гусар.
Ненадежные друзья
Ненадежностью своей
Стольких предали друзей,
Честно глядя им в глаза.
На пиру былых развалин
Как бы бедно мы ни жили,
Нас разденут короли.
Мы в стране своей чужие,
Словно старые рубли.
На пиру былых развалин
Мы остались не у дел.
Так страну разворовали,
Что сам Гиннесс обалдел.
Мы по-прежнему наивны,
Молча верим в честный труд.
Но под звук былого гимна
Снова нашу жизнь крадут.
У воров богатый опыт —
Красть под носом у властей.
А пока их всех прихлопнут,
Кожу нам сдерут с костей.
Все боролись с той напастью —
От Петра и до ЦК.
Но ворье хитрее власти,
Если есть в верхах рука.
Кто-то лечь хотел на рельсы,
Чтобы жизнь переменить.
Кто-то нас мечтал по-сельски
Кукурузой накормить.
Только жизнь не стала раем.
Как не стал порукой гимн.
Власть мы сами выбираем,
Чтоб потом и выть самим.
И, намаявшись работой,
Разуверившись в любви,
Мы уходим в анекдоты,
Чтобы слезы скрыть свои.
Вежливый чин
Раньше тебя родилась твоя вежливость,
Всё заменив — и порывы, и честь.
Душу твою я напрасно выслеживал…
Нету души…
Только вежливость есть.
Как же ты вежлив бываешь в общении:
Просьбе с улыбкой откажешь.
Солжешь…
Кто-то, поверив умелому щебету,
Примет за правду лукавую ложь.
Ну, а Россия по-прежнему бедствует…
Стелишь ты мягко, да жестко ей спать.
И с нищетою бесстыдно соседствует
Новая знать.