В Европу первые сведения о Хафизе проникли лишь в середине XVII века (сэр Томас Герберт, Пьетро делла-Балле); к концу того же века появился и первый перевод из Хафиза (в турецкой грамматике Менинского, где дана первая газель из дивана Хафиза с переводом ее на латинском языке), но на этом дело и замерло. Лишь к концу XVIII века, одновременно с появлением усиленного интереса к Индии, попутно возник интерес к Хафизу. Появляются сначала латинские переводы из Хафиза — Томаса Хайда (1767), Ревизского (1771), немецкий — Валя (1791) и целый ряд английских — Уильяма Джонса (стихотворный), Ричардсона, Нотта, Гора Оузли, — все в течение последней четверти XVIII века. Уильям Джонс дал тогда же довольно изящный стихотворный французский перевод ряда вещей Хафиза.
Но эти переводы широкого круга читателей не имели. Действительно популярным имя Хафиза стало в Европе лишь в начале XIX века, когда после появления полного перевода дивана Хафиза, исполненного немецким ориенталистом Хаммером, увлеченный этим изданием Гете дал свой знаменитый цикл «Westostlicher Diwan», благодаря которому Хафиз стал действительно известен всему миру. В Германии возникла мода на «восточные мотивы» и в частности на газели. Среди подражателей Хафизу выделился Даумер, который в книжке «Hafis» (Гамбург, 1846) дал свыше двухсот так называемых «хафизовских» стихотворений, представляющих собой вольные фантазии на хафизовские темы. Это произведение Даумера вдохновило впоследствии русских «переводчиков из Хафиза» — А. Фета и М. Прахова. Их переводы никакого отношения к подлинному Хафизу не имеют. Они точно воспроизводили Даумера и только. К тому времени, когда в России стали появляться эти более чем запоздалые «переводы», в Германии уже имелось прекрасное трехтомное издание дивана Хафиза, вышедшее в Лейпциге в 1863 году под редакцией Брокгауза, где был дан полный персидский текст с огласовкой, знаками препинания и нумерацией, причем к первым восьмидесяти газелям (т. I) был дан и турецкий комментарий Суди. Кроме того, имелось вышедшее в Вене в 1864 году роскошное трехтомное издание дивана, сделанное Розенцвейгом-Шваннау, где полный персидский текст был дан не обычным печатным персидским шрифтом, как в лейпцигском издании Брокгауза, а специально изготовленным изящным «насталиком» — в подражание знаменитым персидским рукописям, и сопровождался очень хорошим немецким стихотворным переводом Розенцвейга-Шваннау. Имелось, далее, вышедшее в 1856 году в Берлине однотомное немецкое издание части дивана Хафиза в стихотворном переводе Нессельмана. В этом издании было дано около трети дивана Хафиза в прекрасном немецком переводе с сохранением стихотворных форм подлинника: газели даны в виде газелей, четверостишия переданы такими же четверостишиями, мухаммас передан мухаммасом. Около этого же времени вышел и самый изящный из немецких стихотворных переводов дивана Хафиза — боденштедтовский, который имел такой успех, что к 1880 году вышел уже пятым изданием.
По сравнению с тем, что в XIX веке было сделано по Хафизу в Германии, в Англии до последней четверти этого века внимания Хафизу было уделено очень мало; перелом там наметился лишь после появления в 1875 году замечательных стихотворных переводов из Хафиза Бикнелля (Herman Bicknell), который прекрасно и очень близко к подлиннику перевел почти треть дивана Хафиза.