- Катерина, мать моя, ты почему не слушаешь господина посла? - крикнула сквозь дверь царица.
- Матушка царица, он требует любви.
- Катерина, отвори дверь! Возьми мир между нашими странами на свою душу!
Царица ушла. Катерина открыла дверь. Посол ворвался в комнату.
- Катерина, ты прелесть! Я твой, душа моя!
Посол, худощавый мужчина, несколько тоньше красавицы Катерины, уже сбрасывал бальные панталоны. Катерина медленно снимала платье. В комнате стояла широкая и прочная кровать. Только теперь девушка осознала всю свою миссию во дворце. Ее долго берегли. Но посол был важный. Фрейлина вскрикнула, вскочила и выбежала из комнаты.
Иногда Катерине казалось, что из секретера идет лунный свет. Особенно он хорошо был виден зимними ночами. Свет сапфира ее не пугал, в нем была некая таинственность. Она зажигала свечи в канделябре и писала стихи под сияние сапфира. В такие минуты она открывала шкатулку и наслаждалась красотой камня - и засыпала от странной усталости.
Окна светлицы выходили на набережную реки. Вид из окна был замечательный: волны плескались о гранит набережной и ночью убаюкивали. Если ветер дул с реки, то в комнате становилось немного прохладно.
Мраморный дворец был так велик и красив, что у Катерины не было необходимости выходить из него. Да фрейлинам и не разрешали отлучаться из дворца. Летний сад был летней радостью фрейлин, иногда их отпускали туда гулять. Прогулки были редкие, но радость доставляли фрейлинам большую.
Родители редко навещали дочь, такое условие ставила царица. Но как бы хорошо фрейлины ни отгораживались от внешнего мира, жизнь сама приходила во дворец. Катерина однажды увидела великолепного офицера в форме улана.
Ой, эта форма улана с высоким головным убором и белой лентой через плечо делала офицера еще выше и привлекательнее для молодой девушки. Серые глаза улана стали ее преследовать в мечтах днем и ночью.
Раздать долги и жить спокойно, приходит сольная пора, прожить остаток дней пристойно, и быть спокойной, как гора. Любить тебя? Иль обходиться?
Надрыва чувств не извергать, все может в жизни пригодиться, не надо чувствами играть. А на природе нынче жарко, там солнца теплого печать.
Одежды цвет? Лишь белый, маркий, за все нам в жизни отвечать. А я люблю опять зеленый, и город в зелени листвы, и облик города холеный, там где-то ходят ты и Вы. Тебя сегодня не тревожу, тебя влекут свои дела. Ты - не случайный, не прохожий, у нас похожие тела.
Тебя я что-то забываю, у нас есть общие дела, я от любви не завываю, не прикасаются тела. А вот и остров знаменитый. Горит костер, трещат дрова, слегка закрытые ланиты, слега истоптана трава.
Дворянин Олег служил в легкой кавалерии. Встречи Катерины и Олега были необыкновенно короткими, или им так казалось, и потому полностью запоминающимися. Оба они были на службе царя и отечества.
Большую радость им принесла встреча на балу, куда улан попал за воинские заслуги. Катерина расцветала от взгляда серых глаз своего героя сердца. Как прекрасно скользить по великолепному паркету дворца с любимым уланом!
Жизнь в такие минуты казалась великолепной.
Она знала, что жизнь во дворце полна скрытой опасности, здесь нельзя было лишнего говорить, нельзя было осуждать действия царицы.
Для того чтобы выжить во дворце, надо было хитрить, льстить царице через любые уши, чьи языки немедленно все доносили к ушам царицы.
Превратности судьбы во дворце можно было понять в полной мере. Катерина смирилась со своей участью и решила дождаться свободной жизни после службы в Мраморном дворце.
То, что ее могут подставить любому человеку по приказу царицы, она уже хорошо усвоила. Хуже могло быть, если сам царь или фаворит царицы обратит на нее свое внимание. Катерина от горничной, убирающей в ее комнате, знала, что в таких случаях фрейлины не выживают. Им протягивают с улыбкой бокал с напитком, и после этого их уже никто не видит.
Сказка о трех стрелах
Царь устал кормить весь двор, люд ленивый, полный вздор. Надоело хлеб им печь, захотелось просто лечь. Трех сынов своих зовет, наставление дает:
"Сыновья, берите стрелы и стреляйте! Вот прицелы. Каждый вмиг найдет жену! Быть сказал я посему!" Братья лук, стрелу берут, поклонившись, прочь идут. Первый тянет тетиву, он проснулся наяву. Полетела прочь стрела, до невесты довела.
А она толста, красива, улыбается всем льстиво. Но доволен старший брат, есть купеческий уклад! Средний брат по свету ходит, натянул, стрела уходит прямо к княжеской постели. Фу ты ну ты, как успели! Средний рад: невеста ропщет, строгая, сухие мощи. Но по нраву братцу та, то ль невеста, то ль жена. Третий взял свою стрелу, прислонил ее к углу, и лениво стрельнул в воздух. И стрела упала к возу.
У телеги на беду - была лужа, ту-ту-ту. А невеста-то лягушка. Нет, стрелял бы у опушки, может, в лисоньку попал, та хоть больше, чем карман. Брат поднял жену в ладошку, положил в карман, как блошку. "Господь, смилуйся!" - сказал, братьям чудо показал. Братья в смех, царевны тоже, улыбнулись все вельможи. Да, напутал младший брат, но как люд честной был рад! Смех идет-бредет по царству, все довольны в государстве.
Царь сказал, стоя у чана: "Я доволен, но венчание - будет позже. Должен я - знать: годна ль жена? Дам я каждой три задачи, коль решат - всем терем -дачу". Сыновья невест приводят, и они к царю подходят.
Одна очень уж толста, а вторая-то худа, третью вовсе не видать. Да и где лягушку взять? Царь сказал: "Всем хлеб испечь, на него ладошкой лечь!
Коль хлеб встанет, как и был, весь красивый, жар чтоб плыл".
Разошлись все со двора, ребятишкам спать пора. Утро встало из-за туч, взгляд царя уже колюч. Принесла пирог толстушка, а он мягкий, как подушка.