Цветущий шиповник заполнил овраг,Туман по-над лугом стелился.Любой убежденный ворчун-холостякВ такое бы утро влюбился!
Я ж молод, и ты от меня в двух шагах –Сердечна, проста и красива.Ресницы такие, что тень на щеках.Коса с золотистым отливом.
Трава клокотала в пьянящем соку,Шумела, качаясь, пшеница.«Любите!» – нам ветер шепнул на бегу.«Любите!» – кричали синицы.
Да плохо ли вдруг, улыбнувшись, любя,За плечи обнять дорогую.И я полюбил бы, конечно, тебя,Когда не любил бы другую.
Для чувств не годны никакие весы,К другой мое сердце стремится.Хоть нет у нее золотистой косыИ явно короче ресницы.
Да что объяснять! И, прогулку кляня,Я пел, я шутил всю дорогу.И было смешно тебе слушать меняИ больно, пожалуй, немного.
Тут все бесполезно: прогулка, весна,Кусты и овражки с ручьями.Прости, я другую любил, и она,Незримая, шла между нами.
«Рыжик»
У низенькой калиткиСудьба столкнула их.Блестели солнца слиткиНа травах молодых.
Два паренька молчали.Ведь цель у них одна,Одни у них печали:Вот здесь живет она.
Та, что смеется звонко,О ком их сердце мрет,Глазастая девчонка –Колхозный счетовод.
Двоим хоть поругаться,И, право, как им быть:Кому из них остаться,Кому из них входить?
Один не даст подругуОтбить. Высок, плечист.Краса на всю округу –Шофер и футболист.
Другой пониже ростом,Но ладно, крепко сбит.Себя он держит просто,Да бойко говорит.
Дежурный с полустанка,Фуражка – алый цвет.Проснувшись спозаранку,Он даже взял букет.
Большой букет сирени.А может, зря и брал?Но, потеряв терпенье,Высокий вдруг сказал:
– Довольно зря топтаться,Ждать больше нету сил!Идем, пора дознаться,Пусть скажет, кто ей мил.
Все выясним без злобы,Без драки и без ссор. –Так порешили обаИ двинулись во двор.
Горел закат над лугом…Без тропок, целиной«Краса на всю округу»Уныло брел домой.
На сердце было тяжко:Другой остался с ней.В своей большой фуражкеГриб рыжик. Ей-же-ей!
А покорил подругу.Но почему и как?«Краса на всю округу»С досадой сжал кулак.
Он шел по первоцветам,Сердился и не знал,Что «рыжик» был поэтом,Он ей стихи читал.
Женщина сказала мне однажды…
Женщина сказала мне однажды:– Я тебя люблю за то, что тыНе такой, как многие, не каждый,А духовной полон красоты.
Ты прошел суровый путь солдата,Не растратив вешнего огня.Все, что для тебя сегодня свято,То отныне свято для меня.
В думах, в сердце только ты один.Не могу любить наполовину.Мир велик, но в нем один мужчина,Больше нету на земле мужчин.
Мне с тобою не страшны тревоги,Дай мне руку! Я не подведу.Сквозь невзгоды, по любой дорогеХоть до звезд, счастливая, дойду!
…Годы гасли, снова загоралисьВешними зарницами в реке.И слова хорошие осталисьЛегкой рябью где-то вдалеке.
И теперь я должен был узнать,Что весь мир – курорты с магазинамиИ что свет наш заселен мужчинамиГуще, чем я мог предполагать.
А потом та женщина, в погонеЗа улыбкой нового тепла,Выдернула руку из ладониИ до звезд со мною не дошла…
Жизнь опять трудна, как у солдата.Годы, вьюги, версты впереди…Только верю все же, что когда-тоВстретится мне женщина в пути.
Из таких, что верности не губит,Ни рубля не ищет, ни венца,Кто коли полюбит, то полюбит,Только раз и только до конца.
Будет звездным глаз ее сияние,И, невзгоды прошлого гоня,В синий вечер нашего свиданияМне она расскажет про меня.
– Как же ты всю жизнь мою измерила?Ворожила? –
Улыбнется: – Нет,Просто полюбила и поверила,А для сердца – сердце не секрет!
И пойду я, тихий и торжественный,Сквозь застывший тополиный строй.Словно праздник, радостью расцвеченный,Не постылый вновь и не чужой.
И, развеяв боль, как горький пепел,Так скажу я той, что разлюбила:– Нынче в мире женщину я встретил,Что меня для счастья воскресила!