Как часто пред кончиной дня – Дня безотрадной муки, – Потупив молнии очей,40 Крестом сложивши руки,Стоял он – и минувшееОвладевало им!..
Он зрел в уме: подвижныеШатры, равнины боев,45 Рядов пехоты длинный блеск,Потоки конных строев – Железный мир и дышащийВелением одним!..
О, под толиким бременем50 В нем сердце истомилосьИ дух упал… Но сильнаяК нему рука спустилась – И к небу, милосердая,Его приподняла!..
* * *
«Из „Федры“ Расина»
Едва мы вышли из Трезенских врат,Он сел на колесницу, окруженныйСвоею, как он сам, безмолвной стражей.Микенскою дорогой ехал он,5 Отдав коням в раздумии бразды.Сии живые, пламенные кони,Столь гордые в обычном их пылу,Днесь, с головой поникшей, мрачны, тихи,Казалося, согласовались с ним.10 Вдруг из морских пучин исшедший крикСмутил вокруг воздушное молчанье,И в ту ж минуту страшный некий голосИз-под земли ответствует стенаньем.В груди у всех оледенела кровь,15 И дыбом стала чутких тварей грива.Но вот, белея над равниной влажной,Подъялся вал, как снежная гора, – Возрос, приближился, о брег расшибсяИ выкинул чудовищного зверя.20 Чело его ополчено рогами,Хребет покрыт желтистой чешуей.Ужасный вел, неистовый дракон,В бесчисленных изгибах вышел он.Брег, зыблясь, стонет от его рыканья;25 День, негодуя, светит на него;Земля подвиглась; вал, его извергший,Как бы объятый страхом, хлынул вспять.Все скрылося, ища спасенья в бегстве, – Лишь Ипполит, героя истый сын,30 Лишь Ипполит, боязни недоступный,Остановил коней, схватил копье,И, меткою направив сталь рукою,Глубокой язвой зверя поразил.Взревело чудо, боль копья почуя,35 Беснуясь, пало под ноги конямИ, роя землю, из кровавой пастиИх обдало и смрадом и огнем!Страх обуял коней – они помчались,Не слушаясь ни гласа, ни вожжей, – 40 Напрасно с ними борется возница,Они летят, багря удила пеной:Бог некий, говорят, своим трезубцемИх подстрекал в дымящиеся бедра…Летят по камням, дебрям… ось трещит45 И лопнула… Бесстрашный ИпполитС изломанной, разбитой колесницыНа землю пал, опутанный вожжами, – Прости слезам моим!.. сей вид плачевныйБессмертных слез причиной будет мне!50 Я зрел, увы! как сына твоегоВлекли, в крови, им вскормленные кони!Он кличет их… но их пугает клик – Бегут, летят с истерзанным возницей.За ним вослед стремлюся я со стражей, – 55 Кровь свежая стезю нам указует.На камнях кровь… на терниях колючихКлоки волос кровавые повисли…Наш дикий вопль равнину оглашает!Но наконец неистовых коней60 Смирился пыл… они остановилисьВблизи тех мест, где прадедов твоихПрах царственный в гробах почиет древних!..Я прибежал, зову… с усильем тяжкимОн, вежды приподняв, мне подал руку:65 "Всевышних власть мой век во цвете губит.Друг, не оставь Ариции моей!Когда ж настанет день, что мой родитель,Рассеяв мрак ужасной клеветы,В невинности сыновней убедится,70 О, в утешенье сетующей тени,Да облегчит он узнице своейУдел ее!.. Да возвратит он ей…"При сих словах героя жизнь угасла,И на руках моих, его державших,75 Остался труп, свирепо искаженный,Как знаменье богов ужасной кары,Не распознаемый и для отцовских глаз!
* * *
«Из „Путевых картин“ Гейне»
«Прекрасный будет день», – сказал товарищ,Взглянув на небо из окна повозки. – Так, день прекрасный будет, – повторилоЗа ним мое молящееся сердце5 И вздрогнуло от грусти и блаженства!..Прекрасный будет день! Свободы солнцеЖивей и жарче будет греть, чем нынеАристокрация светил ночных!И расцветет счастливейшее племя,10 Зачатое в объятьях произвольных,Не на одре железном принужденья,Под строгим, под таможенным надзоромДуховных приставов, – и в сих душахВольнорожденных вспыхнет смело15 Чистейший огнь идей и чувствований – Для нас, рабов природных, непостижный!
Ах, и для них равно непостижимаТа будет ночь, в которой их отцыВсю жизнь насквозь томились безотрадно20 И бой вели отчаянный, жестокий,Противу гнусных сов и ларв подземных,Чудовищных Ерева порождений!..Злосчастные бойцы, все силы духа,Всю сердца кровь в бою мы истощили – 25 И бледных, преждевременно одряхшихНас озарит победы поздний день!..Младого солнца свежее бессмертьеНе оживит сердец изнеможенных,Ланит потухших снова не зажжет!30 Мы скроемся пред ним, как бледный месяц!
Так думал я и вышел из повозкиИ с утренней усердною молитвойСтупил на прах, бессмертьем освященный!..
Как под высоким триумфальным сводом35 Громадных облаков всходило солнце,Победоносно, смело и светло,Прекрасный день природе возвещая.Но мне при виде сем так грустно было,Как месяцу, еще заметной тенью40 Бледневшему на небе. – Бедный месяц!В глухую полночь, одиноко, сиро,Он совершил свой горемычный путь,Когда весь мир дремал – и пировалиОдни лишь совы, призраки, разбой;45 И днесь пред юным днем, грядущим в славе,С звучащими веселием лучамиИ пурпурной разлитою зарей,Он прочь бежит… еще одно воззреньеНа пышное всемирное светило – 50 И легким паром с неба улетит.